«Я – укроп до мозга костей»
27.03.2015 22:50
Юрий Лазарёнок
Юрию Лазарёнку не удалось избежать негласного титула «заключенного №1»
«Военнопленный №1» луганских террористов после выздоровления хочет вернуться на фронт
История 49-летнего днепродзержинца Юрия Лазарёнка, который сейчас находится в Днепропетровском госпитале, кажется особой даже на фоне сотен, а то и тысяч других, связанных с необъявленной российско-украинской войной на востоке нашего государства. Старший машинист Днепровского металлургического комбината, уроженец города Прометея, добровольно явился в военкомат сразу после начала путинской экспансии Крыма. Еще тогда, признается, его поразило, что увидел рядом с собой еще восемь мужчин примерно его возраста. «Мы воспитывались в такие времена, что не могли поступить иначе», – признается. Однако в призыве тогда отказали: «Мобилизации нет – перепишем ваши данные». Позже позвали. С начала прошлого лета Юрий стал служить в 42-м кировоградском батальоне территориальной обороны оператором-наводчиком пулеметной установки.
«Предсмертное видео украинского солдата»
Однако долго повоевать не пришлось. В августе их бронетранспортер был подбит кумулятивным снарядом из гранатомета, когда попали на засаду так называемой «ЛНР». Водитель машины погиб на месте – снаряд попал как раз напротив его головы. Юрия буквально залило кровью товарища. Как выбрался из машины, почти не помнит. Только когда дополз до ближайших кустов, осознал, что ранен, – из уха и поврежденной руки лилась кровь. Там увидел еще трех ребят из разведки. «Говорю им:»Ребята, давайте располземся. Одна граната – и нас нет». Ведь «ЛНРовцы» буквально через дорогу были», – вспоминает Юрий.
В конце концов, под вечер его самого, раненого и ослабевшего, нашли «ЛНРовцы». Что было потом, наглядно демонстрирует снятое террористами видео, которое на Ютубе увидели 330000 зрителей. Оператор назвал свою работу «Предсмертное видео украинского солдата», окрестив Юрия «бандеровцем из Днепродзержинска». На нем Лазаренок сидит на бордюре, держа у окровавленной щеки кусок ткани. Мужской голос за кадром при этом крайне воинственным голосом внушает ему мораль о том, что для них никакой Украины не существует, а есть только независимая народная республика. Юрию предлагают на камеру сказать предсмертные слова. И он говорит...
Впрочем расстреливать его не спешили. «Покатали по блокпостах, где показывали свежего укропчика. Били меня от души. Даже уши хотели отрезать. К счастью, срезали только нашивки на одежде. Одели на голову мешок. Во дворе меня привязали. Два раза имитировали расстрел, один – повешение. Позже понял, что все это россияне снимали для кино. А именно такие имитации у них любимое занятие: выведут человека на такой расстрел, стрельнут под самым ухом и затем наслаждаются от того, как он на это отреагировал», – рассказывает Юрий.
После «кино» Юрия таки привезли в какую-то больницу, где оказали необходимую медицинскую помощь. Вкололи обезболивающее, зашили артерию, остановили кровь. Затем везли в багажнике автомобиля, выгрузив из которого бросили в погреб. Как выяснилось, это была камера временного задержания в Стаханове. Здесь Юрий получил «титул» укропа, который дошел и сюда. Жизнь ему сохранили, как считает боец, только потому, что местный главарь бандитов Александр Дремов распорядился его не убивать, а оставить для обмена.
Как он признается, из всего пережитого самое тяжелое было сидеть в течение двух месяцев в камере-одиночке без всякой прогулки на свежем воздухе. В течение первых трех недель трижды им забывали дать есть, потом – только раз, потом перевели на одну перловку и ячневую сечку на воде. Всего же за полгода плена у террористов Лазаренок потерял килограммов 25 своего веса.
После видео на Ютубе лишились покоя и родные Лазарёнка. Не только от увиденного ужаса, но и от «доброжелателей», которые им стали настойчиво названивать с различными предложениями. Сначала позвонили сестре Ольге. Требовали 5000 гривен выкупа за брата. Чувствуя неладное, попросила незнакомца передать трубку Юрию, чтобы хоть слово от него услышать. Ответили, что он не может говорить. В конце концов, отстали. Затем звонили будто-бы из Горловки – предлагали обменять Юрия на 10000 гривен «гуманитарки». Родные, уже наученные горьким опытом, также не повелись...
«Трудовой лагерь – весь Стаханов»
Большую часть своего плена Юрий провел в Стахановской тюрьме среди разношерстной публики – местных убийц, наркодилеров, других преступников или просто тех, которые не угодили террористам. «После общения с ними я убедился, что там далеко не все являются убежденными сепаратистами, – считает Лазаренок. – Просто система стукачества у них создана, как при Сталине. Стоит кому-то высказаться более или менее доброжелательно об Украине – сразу можешь попасть в немилость. Сначала могут хорошо побить, потом в изолятор временного задержания посадить и т. д. Сама так называемая «ЛНР» в своей массе неоднородна. В каждом городе свой атаман со своими порядками. В Первомайске – Бабай, в Стаханове – Саша Дремов... Милиционеров много бежали в Россию. Идейных среди них очень мало. Конечно, были и душераздирающие отбросы – дай им только команду «Фас!», готовы тебя порвать, как Тузик тряпку. Поэтому я старался себя не афишировать. Однако все равно негласного титула «заключенного №1» избежать не удалось. Многим же было известно, кто я на самом деле. И многие из местных пытался мне помогать чем могли – делились чаем, сигаретами... Я это расценивал как проявление симпатии ко мне. Потому что люди устали от этих казачков и от войны. Большинство просто выживают, как только могут. Для многих же большая проблема – элементарно поесть. Поэтому многие рады и так называемому гуманитарному супчику. Этой баландой кормили в тюрьме и нас. Я не знаю, сколько времени надо не есть, чтобы такое проглотить. Местные говорят, что люди на свободе и этого не видят. Так что трудовой лагерь – весь Стаханов. Если меня привлекали только на месте, то других гнали на работы – разминирование, рытье окопов, загрузка угля, боеприпасов и т.д.»
Ряды «трудящихся» при необходимости пополняются всеми возможными способами. Задержали, например, мужчину за рулем навеселе – плати штраф или иди на работы. «То есть приводы находятся самые абсурдные, – говорит Юрий. – Одна женщина пожаловалась в милицию на хулиганов-соседей, при этом забрали и ее – несчастная в течение трех дней мыла в тюрьме пол».
Затем Юрия держали в, так сказать, привилегированной камере, поскольку он предназначался для обмена как «личный военнопленный Дремова». Под Новый год к нему подселили Сергея Коноплицкого, бывшего заместителя полевого командира боевиков по кличке «Бэтмен». Обиженный на своих братьев по оружию, сокамерник не скрывал жестокой правды: если осенью среди боевиков была примерно треть россиян, то зимой их стало три четверти, преимущественно профессиональные военные. Формально из российской армии увольняются и едут как наемники. Именно эти кадры делают основную работу, а затем скрываются. А вот интервью российским журналистам дают местные боевики.
Много среди россиян и безработных из глубинки, которые жалуются, что все места заняли таджики. «Вот и вынуждены ехать в Украину на опасные заработки, – рассуждает Юрий. – Российские наемники получают до 500 долларов в неделю, а местные – 400-460 «зеленых» в месяц. Но для них и это счастье большое. Вот и должны пополнять ряды боевиков от такой безысходности, хотя и сами осознают, что России они нужны, как моему коту стоп-сигнал. С самим Коноплицким я пытался общаться искренне. Интересовался, что его заставило отправиться в эту «ЛНР». Он работал охранником в солидного бизнесмена, неплохо зарабатывал. Говорил, что поверил в идею. Теперь же, я сделал вывод, глубоко разочаровался. К тому же им заинтересовался непосредственно следственный комитет России».
«Я не мог предположить, что это наступит»
Свое освобождение Юрий считает для себя неожиданным и счастливым. Несмотря на то, что еще в декабре прошлого года центр освобождения пленных «Офицерский корпус» обнародовал имена 632 пленных, удерживаемых боевиками на Донбассе, среди которых был и Юрий Лазаренок из Днепродзержинска, сам он даже представить не мог, как из того ужаса выбраться.
Вывозили его, как и завезли, – с мешком на голове. Даже двумя – для надежности. «Когда сказали, что надо приготовиться, за мной приедут, я не знал, кто это может быть, – вспоминает Юрий. – Может, везут куда прикопать? Наученный горьким опытом, стал думать о самом плохом. Меня поставили лицом к стене, профессионально связали, на голову накинули два мешка. Как в этом можно усмотреть хотя бы какую-то надежду? Но какие-то надежды на лучшее были. Потому что, когда вывели, дали на дорогу сигарет и снарядили необходимым. Зачем, думаю, так церемониться перед расстрелом? К тому же меня вывозили уже русские, по своему виду отличались от местных казаков».
На следующий день Юрий оказался в руках волонтеров, которые его довезли до Старобельска, а оттуда через Харьков он уже добрался до родного Днепродзержинска. Когда дома, подхватив простуду, пошел к цеховому врачу, тот не узнал – от парня осталась почти половина. Теперь Юрий уже заметно окреп, хотя и продолжает лечиться в военном госпитале.
Когда с ним общаешься, ловишь себя на том, что пережитое бойца не сломило, а, наоборот, закалило. «Если убрать из Донбасса российские войска, даже если они и свою технику оставят, боевики выдержат разве что неделю-две. Без Путина их раздавят за мгновение. Ведь украинская армия уже далеко не та, как было год назад. У нас уже появились опытные обстреляны солдаты, умеющие воевать», – убежден он.
При этом Юрий надеется после окончательного выздоровления вернуться в зону боевых действий. Потому что считает себя укропом до мозга костей. Таким же патриотом воспитал и сына, который после известия о пленении отца сразу же собрался в военкомат и сейчас служит на Донбассе в рядах украинской армии. Кстати, оператором-наводчиком БТР. Как и отец.
Україна молода
