До совещания оставалось полчаса. Сергей Викторович пытался на заднем сидении лимузина еще раз мысленно пройтись по основным тезисам, которые он собирался озвучить. Дело было привычное, и действовал он почти механически. Аналитический мозг воспроизводил вероятные возражения, и тут же сам выдавал парирующий ответ. Министр готовился к встрече с лидерами семерки, которые, как ему предварительно сообщили, были готовы восстановитьее до восьмерки. Сергей Викторович совершенно бесстрастно думал о своем шефе, политика которого в последнее время сильно осложнила и без того хлопотную жизнь министра иностранных дел. Приказы начальства он привык не обсуждать, а выполнять, и, надо сказать, поднаторел в этом деле отлично. Мозг работал четко, как автомат, отсекая ненужные сомнения. - Такова судьба дипломата, - успокаивал себя в редкие минуты отдыха Сергей Викторович. – Я ведь не со зла вынужден преступать через нормы морали и плести всю эту чушь. В политике все лгут, и я не лучше, и не хуже других, – успокаивал он себя. Иногда у него возникала мысль, о которой он боялся признаться самому себе, что он чуточку лучше других, но, как человек с огромнейшим дипломатическим опытом, он всегда пресекал ее в самом начале, до того, как мысль успевала окончательно оформиться в глубинах сознания.
Сейчас Сергей Викторович чувствовал себя вполне в своей тарелке. Хотя по рангу он был на ступеньку ниже глав государств, с которыми предстояла встреча, он виделся с ними на регулярной основе, и всех хорошо знал. На сегодня было запланировано предварительное совещание для уточнения деталей предстоящего возвращения России в большую восьмерку. - Разумеется, придется пободаться с этими ничтожествами, но ничего, не впервой, прорвемся. Они у нас на крючке, хоть и дергаются. Вот опять на попятную пошли, - злорадно думал министр. Двери лимузина открылись, Сергей Викторович натянул на себя дежурную самоуверенную улыбку, неспешно выбрался из автомобиля, и с высоко поднятой головой прошел в зал заседаний.
Все были уже в сборе. После коротких приветствий канцлер Германии на правах хозяйки, предложила не тянуть время и перейти к делам. Журналистам дали минуту на протокольную съемку и попросили удалиться. – У нас встреча за закрытыми дверями. Прошу удалиться также всех помощников. – Предложение показалось Сергею Викторовичу несколько странным, но, благодаря огромному опыту, он ничем не выдал удивления. Оставшись наедине, главы стран семерки и Сергей Викторович сели вокруг большого круглого стола, как в старые добрые восьмерочные времена. Сергею Викторовичу на миг показалось, что он опять один из равных, и все ужасные и неприятные события последних месяцев развеялись, как дым.
Между тем слово взял американский президент. Сергей, - обратился он к министру торжественным тоном, - перед вашим приходом мы тут посоветовались, и решили изменить повестку дня сегодняшней встречи. Надеюсь, что вы, со своей стороны, одобрите предлагаемые изменения, когда ознакомитесь с ними. Нам бы очень хотелось, чтобы у нас был консенсус. – С удовольствием выслушаю ваши предложения, - снисходительно ответил Сергей Викторович. - О чем вы тут договорились? – Видите ли, – раздался голос с сильным французским акцентом, - мы решили, что вы с вашим боссом уже настолько всех заебали, что мы решили вас убить, а потом сделать из вас чучело. – Сергей Викторович глупо моргнул и уставился на президента Франции. Тот поправил очки так, чтобы в них отражались яркие лампы люстры, и Сергей Викторович ничего не смог прочитать в глазах. – Что за идиотские шуточки? – Министр начал багроветь. – Что вы себе позволяете? Господа, я предполагал, что нахожусь в приличном обществе! – Сергей Викторович надел маску крайнего возмущения и стал испепелять взглядом собравшихся. К его удивлению, никто испепеляться не пожелал, только премьер Италии виновато улыбнулся еле заметной улыбкой. – Сергей, мы же за закрытыми дверями, - напомнила канцлер, - не стоит переигрывать. Давайте говорить правду, это сэкономит кучу времени. В общем, так, мы решили, что жить вам и вашему шефу дальше незачем, вред только и лишняя головная боль от вас. Только мы же люди ответственные, должны продумывать последствия, и мы решили, что вы сами должны согласиться с нашим решением. Это сильно облегчит нашу задачу. Чтобы вам было легче расстаться с жизнью, мы придумали эффектный перфоманс, который вам должен понравиться, и возможно, послужит дополнительным аргументом, чтобы согласиться с нашим предложением. Между прочим, с вашим начальником мы говорить вообще больше не намерены, а вас мы, все-таки, уважаем.
Мы решили использовать ваше тело для создания выставки «политики, как они есть». Название рабочее, разумеется. Сначала коллеги предлагали остановиться на обычном чучеле, но, знаете, это старомодно. Вот коллега из Канады предложил использовать метод пластинации Гюнтера фон Хагеса. Вас обработают, снимут кожу, и сделают видимыми все мышцы, кости, кишки и нервы. Здесь изюминка нашей задумки: телу мы решили придать вид самца, готовящегося совершись совокупление, а чтобы подчеркнуть ваше важное положение при жизни, мы вам отрежем детородный орган, и вместо него пришьем соответствующего размера фигурку вашего босса. Потом выставим вас в красивом зале с соответствующим освещением, чтобы подчеркнуть ваши достоинства. Выставка будет передвижной. Будете ездить по всему миру. Посетители выставок, наверняка, оценят эту аллегорию – вы гигант, а он хуйло. Чего уж скрывать, мы все тут знаем, что так оно и есть. Кстати, с вашим боссом мы решили не церемониться, а просто разрезать его вдоль на ломтики, и сделать научные пособия по строению скелета карликов. – Канцлер налила себе в рюмку Сан Пелегрино и выпила. Сергей Викторович молчал. В нем боролись дипломат и оскорбленный человек. Как так?! Что же это такое? Бред собачий. Чушь. И вообще, как они смеют?! – Это возмутительно! Я не намерен более выслушивать эти оскорбления! Я сейчас встану, и уйду. Всего доброго, господа. – Сергей Викторович попытался встать со стула, но не смог. – Дорогой Сергей, взял слово до того хранивший молчание премьер Великобритании, - мы предполагали такую вашу реакцию, и предприняли превентивные меры. Вы сели на стул с микроиголками с модифицированным тубокурарином. Это эффективно расслабляющий мышцы новый препарат. При этом, он совершенно не затрагивает вашу нервную систему, так что слышать, видеть и понимать вы все будете отлично. А вот мышцы ваши пока что отключены. Так что не кричите сильно, не дай бог, со стула свалитесь, и слушайте, что вам говорят. – Сергей Викторович попробовал пошевелиться и вынужден был признать, что англосакс был прав на счет препарата. – Сволочи! Отпустите меня! Я буду жаловаться в суд! Это нарушение прав человека и, вообще, вопиюще наглое преступление, совершаемое по предварительному сговору! Немедленно отпустите меня! – Сергей Викторович орал минуть пять, за которые члены семерки перекусили снеками со стола. – Хотите Сан Пелегрино? – поинтересовался японец, и поднес в губам Сергея Викторовича стакан с минералкой. Он машинально сделал несколько глотков. – Ну вот, уже лучше. Успокойтесь, и выслушайте. Деваться вам все равно некуда. Японец забрал стакан.
Понимаете ли, вопрос уже, в принципе решен, ваше мнение ничего не изменит, но нам бы очень хотелось чтобы вы с нами согласились. Мы попытаемся вас убедить, что мы правы. Мы же партнеры, в конце концов. Вот вы говорите, что мы нарушаем права человека. Смею вас заверить, что это категорически не так. Ведь каждый человек имеет право на эвтаназию, а весь мир знает, что вы сами потребовали ее провести в отношении вас. – Канадец говорил медленно и четко, как ребенку, которому надо было втолковать простую истину. – Что значит, я потребовал эвтаназию? Когда? Не было такого никогда. – Сергея Викторовича бросило в жар, и тут же в холодный пот. – Неужели?– удивился канадец. – Это мы сейчас исправим. Он вышел на середину зала и зачитал вслух заявление от Сергея Викторовича, министра иностранных дел Российской Федерации, о требовании применить к себе эвтаназию. – Это подлог! - Заорал Сергей Викторович. Дешевая фальшивка. – Не упорствуйте, у нас ваша подпись под заявлением есть. Убедитесь сами. Вот, пожалуйста. – канадец показал документ, под которым действительно красовалась подпись Сергея Викторовича, грубо скопированная с документа о признании Крыма частью России. - Но это же подделка! – возмущению Сергея Викторовича не было предела. – Сергей, не мелочитесь. Документ есть, подпись есть. А, кроме того, свидетели признают документ подлинным. – Американец развернулся и обратился сразу ко всем собравшимся, - кто за то, чтобы считать заявление Сергея подлинным, прошу поднять руки! - и сам первый поднял руку. Все остальные тоже подняли руки, а француз левой рукой также поднял руку Сергея Викторовича. – Ну вот, видите, торжествующе сказал канадец. Все за, включая вас. Консенсус. Имеем видео доказательство вашего личного признания. – Канадец кивнул на японца, который снимал процедуру голосования на телефон. - Да вы издеваетесь над здравым смыслом! Вы имеете наглость мою руку за меня поднимать и засчитывать! Это вообще что такое делается! Вы на себя со стороны посмотрите! Кретины! Фашисты! Безумные идиоты! Это наглое извращение моей воли навязанное извне! Вы издеваетесь над парализованным человеком, которого сами же парализовали! Я буду жаловаться – Сергея Викторовича несло. Он опять стал кричать, и продолжал, пока не охрип.
Так, заявление ваше имеется, так же как и ваше разрешение использовать ваше тело для пластинации в качестве экспоната музея, – вел дальше канадец. Остались мелочи. Мы очень разочарованы вашими возражениями очевидного. Вот ваше заявление, а вот ваша подпись. Вы сами хотите, что с вас содрали кожу, и чтобы ваш, пардон, пенис, украсила фигурка или голова вашего босса, на усмотрение пластинатора - Так что не упрямьтесь, а признайте очевидное. Кстати, любой суд, примет нашу сторону – воля умирающего закон, а вы скоро умрете. – Неееет! – Сергей Викторовчи вложил в крики все свои силы! Я не хочу! Я отзываю свое заявление! Не надо эвтаназии! Я хочу жить! - Ну, ну, не волнуйтесь, британский премьер похлопал министра по плечу, - это у вас от перевозбуждения. Сейчас станет полегче. Вы поймите, мы же действуем для вашего же блага. Вы просто пока не осознаете, какая замечательная участь вам уготовлена. А насчет эвтаназии, не беспокойтесь, формальности будут соблюдены. Мы сейчас проголосуем, выполнять ли вашу волю по эвтаназии, или нет. Я думаю, опять будет консенсус. – Канцлер Германии попросила проголосовать. – Вот видите, британский коллега был прав, сказал она. - Теперь у нас и протокол есть, так что, все по закону. Комар носа не подточит. – Кто-нибудь пишет протокол? – уточнила канцлер. – Я пишу, ответил итальянец.– Он помахал в воздухе бумажкой, для убедительности.
- Если можно, я скажу пару слов на счет жалоб в суд. – Американский президент прополоскал горло глотком какого-то желтого напитка. – суд признает приоритетным ваше заявление сделанное в присутствии семи свидетелей. Что касается прав человека, так ваше право на эвтаназию ничем не хуже права на жизнь. Причем, право на эвтаназию вы потребовали письменно, и лично подтвердили на голосовании, что было зафиксировано на видео, а то, что вы требовали право на жизнь, строго говоря, сомнительно. Нет ни одного документа на этот счет. Так что, шансов в суде у вас нет. Впрочем, это не важно. В суд мы вас все равно не пустим, пока не усыпим. Бумаги-то у нас уже готовы. Так вы согласны? Будете в музее на почетном месте стоять, я вам как президент обещаю.
- У Сергея Викторовича лихорадочно менялись мысли. Он никак не мог сосредоточиться. Все хладнокровие, весь профессионализм куда-то исчезли. Мысли никак не удавалось систематизировать. Возмущение сменялось отчаянием, отчаяние злостью, злость - диким возмущением этой фантасмагорической ситуацией.
Бред, бред, бред. Ну так не может быть этого никогда! Они же меня сами отравили. Сами за меня фальшивки состряпали, а теперь меня же и убить хотят, и после смерти еще насмехаться будут, и все это будет по закону?! Как?! На каком основании?! И почему я?! В конце концов – за что?! Надо бы себя ущипнуть. Но руки были парализованы и не слушались, ущипнуть себя не получалось, и кошмар продолжался. Ему виделось, как его тело без кожи, - мышцы, сухожилья, сосуды сверху, пенис, имеющий портретное сходство с непосредственным начальником, приведен в боевую позицию, - стоит в музее в окружении школьников, а дама-экскурсовод тычет указкой в центр композиции и рассказывает о физиологии политических деятелей.
Вдруг указка экскурсовода больно ткнула Сегрею Викторовичу в голову, от боли он дернулся и после нескольких жутких мгновений обнаружил себя в кровати на мокрой от пота подушке. Кроме себя, он обнаружил в кровати свалившийся откуда-то сверху старомодный тяжелый будильник. Не смотря на головную боль и липкий пот он вдруг ощутил дикую радость. Уууффф! Всего лишь, очередной кошмар. – С ума сойти! Это ж надо, чтоб такое привиделось! Надо завязывать с этой работой. – подумал Сергей Викторович. Но не сейчас, чуть позже. Сегодня надо вставать, ехать на совещание, и выдвигать новые мирные инициативы по урегулированию конфликта в восточном черноморье. Начинался новый день министра иностранных дел, выдающегося государственного деятеля, последовательного борца за гуманистические идеалы человечества.
