С охраной и под звон колоколов,
В союзе тесном с путинской братвою
Они поют. Ещё не слышно слов.
Так псы цепные тёмной ночью воют.
«Гройсманы», вдруг «познавшие родство»
Несут кресты на деревянных пиках
И глупое пустое понтовство
Начертано на их лукавых ликах.
Когда своей ленивою рукой
Петро крестился, мы ещё шутили:
«Какой он храбрый, толстенький такой!» —
И Иловайск, и Минск ему простили.
Как глазом не моргнув, он нам наврал,
Что сдать Дебальцево, он «не допустит мысли»,
Не спорили мы с пеною у рта
Ни об одной из нам понятных истин.
…Но жизнь вихляет как Зеленский и Гордон
Лукаво насмехаясь над народом.
Ей МВФ и Рабинович вторят в тон
И ржёт без устали вся их порода.
Но что ж теперь сомнение в лице?
А вера и надежды льдинкой тают?
Не потому ль, что спонсор УПЦ,
На божий свет тарифы повышает?
Новинский зажигает фонари,
Все крашенки уложены в корзинах.
И дужно мчат Петровы блатари
На Пасху в Лавру в чёрных лимузинах.
Они, забыв про божий фейс-контроль,
На исповеди лгут, как жёнам дома,
Для них «Христос воскрес» - давно пароль,
Которым можно обмануть Харона.
На дачах «Сад Эдемский» под «размер»
В погонах «Пётр и Павел» на воротах,
И дерево познанья, «крупномер»,
Цветёт в саду для сына-идиота.
Крестясь от кошелька до кобуры,
С трудом изображая «крест на пузе»,
Они поют про лучшие миры,
Лищь с Путиным, мечтая жить в Союзе.
Они стоят на службе в полный рост,
Их «Самый Главный», говорят, крестился,
И ясно всем, что «номер первый» пост
Давно уж в Конча-Заспе разместился.
Они стоят как клоны «самого»,
Герои обнищавшей Украины
И жадно ловят каждый вздох его,
Мечтая, лишь бы смыться до «Руины».
«Просфорку дай, кагорчика налей!
Неплохо помолились так, конкретно»
Свободовские дети мне милей,
Чем тот флэш-моб под Петиным портретом.
Они – готовы. Лишь приказа ждут,
В глазах ни мысли нет, ни сожаленья.
Прислушайтесь, они уже идут.
Уже пришли. Без веры и сомненья.