Медиафрения. Почему соловьевы и киселевы раздувают войну 1 ИЮЛЯ 2014 г.
ИГОРЬ ЯКОВЕНКО 
Когда я пять месяцев назад писал о ведущей роли СМИ в развязывании войны с Украиной, многим это показалось натяжкой и стремлением к искусственным парадоксам. Сегодня это банальность, общее место. Война вытекает из той картины мира, которая создана российским ТВ, так же естественно, как Ангара вытекает из Байкала.
Если в Украине фашизм, хунта, геноцид русских, который устраивает «Правый сектор» под руководством негров из НАТО, что еще может из этого следовать, кроме войны?
Остается вопрос: зачем? Ведь вся съемочная группа знает, что на самом деле происходит в Украине. Монтажер точно знает, что вот этот кадр был снят не в Украине, а в Сирии, а тот на Северном Кавказе. Оператор и журналист знают, как они выбирали подходящих людей для интервью. Все они знают, что «ополченцы» — это настоящие террористы, которые берут заложников, грабят и убивают, в том числе, и мирных жителей. Журналисты российских СМИ хорошо знают, сколько среди «ополченцев» граждан России, которые приехали под воздействием того вранья, которое они же, эти журналисты, сооружали и распространяли.
Самый простой ответ: такова воля хозяина, таков заказ. Ответ верный, но лишь частично. Да,
Путину нужна своя Палестина на украинской территории. Нужна, чтобы в Украине не реализовался сценарий «другой России» с европейским вектором развития, который может стать соблазном для подданных. Нужна, чтобы постоянно подмораживать страну перед лицом внешней угрозы. Нужна, чтобы то, что они меж собой называют элитой, консолидировалось и национализировалось, чтобы и тени так называемого раскола элит не возникало.
Все так. Но
Путину нужна управляемая Палестина, а не полноценная война с 40-миллионным народом в центре Европы. Война, в которой легко уничтожается армия противника, но невозможно победить. Именно такую войну сегодня раздувают СМИ. Марина Железнова в «Ведомостях» от 27.06 приводит данные опроса Левады-Центра: 40% россиян считает ввод войск необходимой мерой поддержки русских в Украине. То есть решение Путина отказаться от мандата на применение силы в Украине противоречит ожиданиям 40% россиян.
Проблему тотального доминирования партии войны в российском эфире наиболее внятно обозначил Евгений Примаков в программе «Мнения» на России-24: «Мы несколько перебарщивали в освещении событий… Общий тон был такой, как будто мы готовим страну к войне. Если некоторые недовольны — это потому, что они находятся под влиянием пропаганды, которая была». Конец цитаты.
В чем причина «перебарщивания»? В личной кровожадности теленачальства? В погоне за рейтингом на крови? Во влиянии военного и военно-промышленного лобби? Не исключая ни одного из этих факторов, полагаю, что причина того, что СМИ внутри партии власти почти всегда выбирают сторону партии войны, — эта причина находится не в личных качествах отдельных людей, и даже не в их интересах, а в тех объективных закономерностях, которые вытекают из взаимодействия медийного поля с полем российской политики и специфическим полем войны.
Принцип дополнительности и закон ЖдановаГлавной проблемой российских СМИ на минувшей неделе была проблема освещения мирных инициатив Порошенко и некоторых пацифистских сигналов, посланных Путиным. Российские СМИ были непреклонны. Некоторые изменения в реальности никак не повлияли на картинку в эфире, где по-прежнему в сотый раз показывали одно и то же мертвое тело, один и тот же танк, мчащийся по безлюдной улице. Концентрация слов «фашисты», «бандеровцы», «хунта», «правосеки» в единицу эфирного времени не снизилась. Несколько потерял в рейтинге злодейства Ярош, как не оправдавший доверия, и на роль главного злодея был выдвинут Коломойский.
Как признак невиданного благородства и чистоты помыслов все федеральные каналы подали освобождение «ополченцами» сначала одной четверки наблюдателей ОБСЕ, потом, как отдельный жест доброй воли, заявление премьер-министра Донецкой республики Бородая о том, что он, Бородай, обязуется в ближайшее время освободить еще четверых наблюдателей ОБСЕ, и одновременное приглашение миссии ОБСЕ поучаствовать в качестве наблюдателей во всех точках вооруженного конфликта.
К сожалению, российские журналисты не задают лидерам Новороссии бестактных вопросов. А так хотелось услышать ответ на пару-тройку самых очевидных. Даже не для того, чтобы узнать ответы, а для того, чтобы сами вопросы прозвучали. Во-первых, зачем брали в заложники наблюдателей ОБСЕ? Во-вторых, кем, если не террористами считают себя те, кто практикует взятие в заложники наблюдателей ОБСЕ, и не только их? Ну, и в-третьих, означает ли приглашение миссии ОБСЕ поучаствовать в качестве наблюдателей временный дефицит заложников у «ополченцев»?Увы, ни один из этих вопросов не был задан ни Бородаю, ни завсегдатаю ток-шоу Соловьева Денису Пушилину, ни другим представителям Новороссии, которых российские телеканалы навязчиво демонстрируют россиянам, приучая граждан России, что вот эти люди теперь часть российской политической элиты и их теперь надо любить и жаловать наряду с Железняком и Мизулиной.
Прежде чем перейти к дальнейшему комментированию того, что происходило в СМИ за минувшую неделю, я должен сделать одно существенное замечание. Дело в том, что нарастающий разрыв между реальностью и тем, что показывает российское ТВ, тем, что говорят в студиях «эксперты», и тем, что происходит за пределами студий, поставил меня перед неизбежной сменой методологии и жанра. Когда год назад я начинал проект «Медиафрения», он еще как-то вписывался в жанр медиакритики. Сейчас по своей методологии он вынужден приблизиться к зоосемиотике, дисциплине, описывающей биокоммуникацию животных. Говорю это не для того, чтобы обидеть журналистов или экспертов. Просто важнейшее отличие биокоммуникации от языка человека — отсутствие семантической функции: ее элементы не обозначают внешние предметы сами по себе, они всегда связаны с конкретной ситуацией и служат конкретным целям. Российская журналистика все больше превращается в биокоммуникацию. Отсюда и корректировка метода ее описания.
Вот с этой оговоркой я и приступаю к анализу «Воскресного вечера с Владимиром Соловьевым» от 29.06, где состоялась полноценная дискуссия между депутатом Верховной рады Николаем Левченко с одной стороны и всеми остальными экспертами во главе с Соловьевым с другой.
Левченко был единственным, кто выступал за урегулирование ситуации в Украине мирным путем, посредством переговоров. Он сразу заявил, что он, Левченко, дончанин и к тому же русский. Это заявление вызвало приступ неконтролируемой ненависти у сопредседателя Народного фронта Новороссии Константина Долгова, который пытался запретить Левченко называть себя дончанином и вообще что-либо говорить на российском канале. Усилиями Соловьева удалось успокоить Долгова минуты на две, и Левченко смог скороговоркой сообщить свой план мирного урегулирования. Суть плана в том, что всем надо разоружиться, запретить радикальную риторику, изменить Конституцию и закрепить внеблоковый статус Украины.
Левченко довольно трудно перекричать, но в конце его выступления в студии уже кричали почти все, поэтому Соловьеву пришлось потратить некоторые усилия, чтобы дать следующее слово Вячеславу Никонову. Видный политолог сообщил, что план Левченко нереализуем, поскольку в Украине фашизм. Эту очевидную истину Никонов подкрепил тем, что популярный лозунг «Слава Украине! Героям слава!» идентичен другому известному лозунгу «Хайль Гитлер! Зиг хайль!». Мне сначала показалось, что второй лозунг переводится иначе, но, учитывая давние семейные связи политолога с руководителями германского рейха, я решил поверить ему на слово.
Никонов продолжил путь аналогий и сказал, что происходящее на Украине — это точь в точь война за независимость США. И уточнил, что Новороссия — это США, которые воевали с Англией за свою независимость. Поэтому Украина как целостное государство обречена. Тут депутат Левченко попытался уговорить Никонова сохранить единство Украины, но Никонов был непреклонен и твердо сказал, что «договориться нельзя, а Украина должна стать большим рвом с колючей проволокой».
Пока я пытался сообразить, в каком месте рва должна помещаться колючая проволока, Никонов сделал роковую ошибку: зачем-то сообщил, что деньги олигарха Ахметова находятся в Женеве. Тут депутат Левченко, который до этого момента был очень вежливым и кротким, мигом превратился в разъяренного тигра и набросился на Никонова с требованием не болтать о том, в чем ничего не смыслит, поскольку все деньги олигарха Ахметова, оказывается, уходят на создание рабочих мест для жителей Донбасса. Дело в том, что Ахметов оказался не только патриотом Украины, Донбасса и лучшим другом трудящихся, но и лучшим другом депутата Левченко, поэтому в присутствии депутата говорить плохо об олигархе оказалось делом небезопасным.
Впрочем, «народный фронтовик» Новороссии Константин Долгов тут же презрел опасность и сообщил депутату Левченко, что его друга Ахметова народ скоро повесит, а самого депутата Левченко разорвет на части.
После чего политолог Сергей Марков и Соловьев, проникшись сочувствием к жуткой судьбе депутата, стали убеждать Левченко перейти на сторону добра. «Встаньте на сторону народа!» — восклицал Соловьев. Пока Левченко колебался, видно, дружба с Ахметовым была ему очень дорога, вмешался злопамятный «народный фронтовик» Долгов и ехидно заявил, что народ его, Левченко, не примет, так что казни ему не миновать.
Другой сопредседатель Народного фронта Новороссии, Владимир Рогов, проявил гуманизм к стоящему на грани мученической гибели депутату Левченко и предложил ему уйти в монастырь.
После чего депутат и два «народных фронтовика» успешно воспроизвели диалог Паниковского и Шуры Балаганова из «Золотого теленка», тот самый, в котором участники обмениваются одинаковыми репликами «А ты кто такой?». Надо сказать, статус депутата Верховный рады Украины Левченко был более-менее ясен. А вот кто такие Рогов и Долгов, несмотря на их постоянное присутствие в эфире федеральных телеканалов, прояснить так и не удалось. Что такое Народный фронт, какие полномочия и функции имеет эта структура, кого она представляет, осталось неясным.
Несмотря на неопределенность своего статуса, а возможно, именно по этой причине, Долгов умудрился сделать рекордное количество сенсационных заявлений. О том, что главная задача Коломойского — взорвать трубу, чтобы лишить Европу российского газа и тем самым расчистить рынок для американского газа. О том, что мир и процветание придут в Европу сразу, как только Новороссия постучится в границу Польши, а Киев, соответственно, войдет в Новороссию. Мне эти провидческие реплики напомнили высказывания другого видного лидера Новороссии, казака по кличке Бабай, который пугал Обаму, что когда они, казаки, войдут в Киев, а Обама не уберет к тому моменту своих негров с Украины, то казаки поедут разбираться с Обамой по месту его, Обамы, прописки.
Для завершения дискуссии Соловьев предоставил слово Карену Шахназарову, который выступал в привычной для себя роли гуру или, если угодно, прима-балерины в соловьевском спектакле.
Шахназаров объяснил, что события в Украине — это самое тяжелое поражение России со времен 1991 года, которое нам устроили США. При этом мэтр восхитился, как американцы все ловко провернули. Нас все дальше задвигают в Азию, посетовал Шахназаров, и пожаловался, что 300 лет со времени, когда Петр прорубил окно в Европу, европейцы это окно пытаются заколотить. Вместе с тем, видный кинорежиссер с пониманием отнесся к этим действиям, поскольку если огромная Россия вступит в Европу, то неизбежно станет в ней главной, что, по мнению Шахназарова, пугает европейцев.
Мне, правда, подумалось, что европейцы заколачивают окно со своей стороны не из-за размеров России, а как раз из-за той имперской логики, которую продемонстрировал мэтр. А именно: что в любом союзе кто-то должен быть главным, доминировать, а кто-то подчиняться, в то время как главная и самая привлекательная идея объединенной Европы как раз состоит в равенстве стран и народов, невзирая на их размер, численность и экономическую мощь.
Теперь, используя приведенный выше материал, попробуем ответить на вопрос почему Соловьев и Киселев «перебарщивают», готовят страну к войне и, по сути дела, создают солидную базу недовольства своим хозяином, политическим патроном и главным работодателем.
Разобьем упомянутых в обзоре экспертов на три группы по степени воинственности.
Группа первая, «голуби», те, кто избегает называть украинцев фашистами (или хотя бы делает это не в каждой фразе), твердо стоит за мирное урегулирование конфликта. В нашем случае это Примаков, депутат Левченко и в какой-то мере Шахназаров.
Вторая группа — «ястребы». В нее входят два сопредседателя Народного фронта Новороссии, Рогов и Долгов, каждого из которых отличает крайняя степень агрессии по отношению к Украине и стремление вовлечь Россию в полномасштабную войну с ней.
Третья группа, назовем ее «твердые путинцы», включает большинство российских экспертов от Никонова до Маркова, которые, непрерывно произнося мантры про украинский фашизм, ограничиваются призывами добровольческой помощи Новороссии.
Сам факт присутствия всех этих людей в студиях российского ТВ есть гарантия принадлежности их всех, как россиян, так и иностранцев, к путинскому большинству. Что же является фактором, предопределяющим их различные позиции в отношении войны?
Главная переменная, по которой они относятся к той или иной группе, — размер их политического, финансового или общественного капитала. Если угодно, вес в обществе. В группу «голубей» входят «политический тяжеловес» Примаков, «социально-культурный тяжеловес» Шахназаров и депутат Левченко, чей депутатский статус «утяжеляется» близостью к Ахметову.
Два новоросских «ястреба», выражаясь языком физики, имеют нулевую массу покоя, то есть их политический вес ощущается в основном в момент произнесения какой-нибудь страшной фразы в адрес Киева в российской студии. Об их существовании вне российских студий известно немного.
Вес большинства российских экспертов и кремлевских политиков типа Никонова и Маркова есть на 100% производное от близости к Кремлю, то есть он есть, но составляет величину принципиально переменную.
В конце прошлого века французский социолог Жизель Сапиро, проведя анализ французского литературного поля времен гитлеровской оккупации, выявила закономерность: чем больший вес имели писатели в своей среде, чем больше их признавали не публика, а коллеги, собратья по перу, тем больше они были склонны к сопротивлению. И наоборот: чем больше писатель склонялся к коммерческому успеху, становясь беллетристом, тем более склонен он был к сотрудничеству с нацистами.
Научный руководитель Сапиро, социолог Пьер Бурдье, назвал эту зависимость законом Жданова, по имени сталинского палача литературы и философии, который хорошо знал, как легко прогибаются посредственности и как иногда трудно бывает согнуть мастера.
В российском политическом поле тяжеловесов почти не осталось, но даже оставшиеся условные «полутяжи» крайне редко появляются в студиях российских политических ток-шоу, поскольку ими сложнее манипулировать. То же с людьми, имеющими значительный общественный, профессиональный вес в своей среде, за счет чего они обладают высокой степенью автономности. Трудно представить в студии Соловьева, например, Сергея Юрского или Людмилу Улицкую. Соловьеву с ними будет некомфортно, поэтому он их вряд ли пригласит.
Политики или эксперты, обладающие небольшим политическим и общественным весом, как правило, компенсируют этот недостаток гипертрофированной агрессивностью и экстравагантностью, стремятся использовать каждое свое появление в студии, чтобы обратить на себя внимание. Грозное бряцание языком и испепеляющая ругань в адрес Украины в российских студиях для реализации этих целей самая подходящая линия поведения.
Вот этот принцип политической дополнительности в сочетании с законом Жданова и превращает наше телевидение в машину по производству войны, заставляет сотрудников ТВ «перебарщивать», порой даже во вред хозяину.
Логика «перебарщивания», внутренняя логика игры на понижение делает российские СМИ, пожалуй, самым опасным социальным институтом в стране. Наглядный пример такой смертельной опасности показал канал НТВ в программе «ЧП. Расследование»: «Левозащитники», вышедшей в эфир в воскресенье 29 июня. Бывший уголовник, прямо глядя в камеру, хладнокровно, с характерной блатной интонацией обещает «порвать» журналистку Ольгу Романову. Интересно, это уже дно или у российского ТВ есть ресурсы для дальнейшего погружения?
