Я зараз покажу вам свіжий прекрасний вірш про нашу війну. Написаний, до речі, росіянином, але не в тому річ. Щоб ТАК писати про війну - щоб люди плакали - треба дві необхідні умови: Вміти Писати і Бути Далеко.
Фізична близькість вбиває романтику.
Я не плакала, коли допомагала надавати першу медичну побратиму з відірваною ногою. Не плакала, а сміялась разом з ним, коли наступного дня відвідала його у лікарні. А від цього вірша, написаного людиною, яка про нашу війну взагалі-нічого-не-знає - схлипувала, як маленька.
Мені так ніколи не написати. Бо я до війни занадто близько. Бо я знаю, як насправді. Інколи жалкую про це. Бо залишиться, зрештою, не моє знання, а такі вірші.
***
Мальчик закрыл тетрадь со стихами и ушёл в АТО, на Донбасс. Его привела туда дружба с ветрами, а отнюдь не приказ. Мальчик жил в предгориях рая, лелея свои мечты, но ангел сказал ему: "Там умирают точно такие как ты". Мальчик надел свою гимнастерку и вступил в батальон Азов, положив под разгрузку прокладкой тонкой тетрадку своих стихов. И каждый раз, когда русский снайпер наводил на него прицел, прикрывал его дланью своею ангел, чтоб мальчик остался цел.
А в это же время чуть-чуть восточней – в бескрайней империи зла, в Ростовской области, если точно, девочка-лютик жила. Её обнимала пустыми ночами гнетущая тишина, но ангел сказал ей: "Там где печали, ты больше всего нужна". Девочка смело взяла эту ношу, собравшись за пару дней, Быть волонтером не так и сложно – труднее любить людей. И там, где каждую ночь было слышно, как взрывы грызут бетон, она выносила из боя мальчишек, хранивших родимый дом. И сине-желтое знамя свободы девочке стало родней, чем чушь, которую долгие годы с экрана внушали ей.
Однажды февральским днём из Донецка нахлынул проклятый род, и хищные тени танков советских безмолвно ползли вперёд. Но впереди, где волнистой лентой тянулся защитный ров, тотчас же восстали витязи света из батальона Азов. И не сказать, что их было много, иная толпа кучней, но каждый пришёл особой дорогой к последней битве своей.
Бывает, стоит тишина перед боем – особая тишина, и ты знать не знаешь, что будет с тобою, протянешь ли дотемна. Но за спиной – бьёт мороз по коже – где солнце уйдет в поля, осталось то, что всего дороже – украинская земля. И мальчик... Нет, уж не мальчик – воин, взглянул на небесный свод, крестом осенил себя твердой рукою, не глядя шагнул вперёд. И грянул бой. Безнадежный. Жаркий. Почище иных боёв. Стреляли грады. Горели танки. И насмерть стоял Азов. А рядом хрупкие женские плечи – хоть кажется, что слаба. Выносит раненых, поит, лечит. Призвание и судьба. И там, впереди, где свистели пули, и снег был от крови ал, они своей смерти в глаза взглянули, и девочку мальчик обнял.
Каждое утро, когда над лугом багрянцем встаёт рассвет, смотрит на землю, обняв подругу, мальчик-боец-поэт. Смотрит с небес на землю и знает, что прожита жизнь не зря, над Украиной святой пылает Божьей любви заря.
Дэн Шорин
