Про. Виктор Трегубов
И вот здесь редактор вынужден с автором не согласиться.
Дело в том, что каждое подобное действие имеет в первую очередь медийный эффект.
Можно смоделировать ситуацию, при которой Ананьев полез бы в драку. Учитывая навыки и комплекцию Ананьева, для Шейнина она бы закончилась, в самом оптимальном случае, средними телесными, для Ананьева — серьёзным сроком в итальянской тюрьме, а для российских медиа — царским подарком. Украинский каратель из АТО нападает на журналиста! Вы же видите, дорогие европейцы, это дикари! Кому вы дали безвиз?!
У нас уже есть дело Виталия Маркива — мы о нём писали. Сейчас в Италии судят бойца Нацгвардии, обвиняя его в убийстве журналиста. Обвинение безнадёжно спекулятивно. Но если бы во время этого процесса — и массовых протестов по нему — украинский десантник избил бы «представителя прессы», никто бы не стал разбираться, насколько Шейнин тянет на гордое звание журналиста. Пострадал бы не только Ананьев — пострадал бы и имидж Украины, и перспективы защиты нацгвардейца.
Сомнительно и то, что вмятины на роже Шейнина серьёзно демотивировали бы молодую поросль российской макаронной промышленности. Шанс встретить украинского десантника в переулках европейского города всё же недостаточно высок, чтобы воспринимать этот риск всерьёз.
Вдобавок каждый хороший снайпер знает: часто предпочтительнее тяжело ранить вражеского солдата, чем убить. Если его не будут эвакуировать — из него в ряде ситуаций может получиться пленный, предмет для обмена. Если его будут эвакуировать — подставятся под огонь. Уход за трёхсотым требует больше ресурсов, чем похороны двухсотого. Главное — ранить так, чтобы он уже не встал в строй.
Аналогично с российскими пропагандистами. Допустим даже, что целительные тумаки украинского десантника так повлияли бы на Шейнина, что он решил бы уйти с работы, на которой зарабатывает очень большие деньги — что Валера «задвухсотил» бы его в информационном смысле. Даже в таком случае его быстро бы заменили. Кадрового голода в этом плане нет. В этом плане, возможно, не вполне корректно сравнение с Шарием, работающим в уникальной нише.
Однако что мы получили на практике? Шейнин строил своё амплуа на агрессии, демонстративно бросаясь на гостей в студии, и на антизападничестве, переходящем в квасной патриотизм.
И вот оказалось, что патриот, во-первых, закупается в Вероне, а во-вторых, встретив бандеровца-карателя на нейтральной территории, теряет пыл настолько, что готов в буквальном смысле утирать плевки с лица.
Это его трёхсотит. Это наносит урон не ему, а его медийному образу, перебрасывая его из образа мачо в образ чма. Его ряха не страдает, но его ряха не имеет медийного значения. Его имидж — имеет. А именно он сейчас пострадал. Сделать из него мученика не получится, но и быковать в студии он уже не сможет с прежним успехом. Win-win situation.
Так что в данном случае остаётся лишь поблагодарить Валеру не только за резкость, но и за сдержанность.