Юрий Райхель
18 сентября, 2014
При анализе текущей ситуации в стране, как ни крути, а без исторических аналогий не обойтись.
В марте 1952 года Советский Союз направил своим бывшим союзникам по Второй мировой войне — Великобритании, Франции, и США ноту по германскому вопросу. Предложение, которое по некоторым сведениям редактировал вождь всех народов, на Западе получило название «Нота Сталина», также известная как «мартовская нота» или «мирная нота».
• Наряду с предложением заключить мирный договор с Германией предусматривалось также объединение страны, существование немецкой армии, военной промышленности и свободной деятельности демократических партий и организаций, но при условии неучастия Германии в военных блоках. Последнее условие предполагало так называемый вооруженный нейтралитет Германии.
Время выдвижения своего предложения Сталин выбрал не случайно. Шла Корейская война, в которую были вовлечены США и Великобритания, Лондон вынужден был держать значительные силы в Малайе, где разворачивалось освободительное движение. Франция вела войну в Индокитае против партизан Вьетконга. Казалось, что предлагаемое решение очень острого германского вопроса имело все основания для позитивного рассмотрения и тем самым способствовать снижению международной напряженности в условиях холодной войны.
• Последовала «война нот», которая завершилась в сентябре 1952 года. Германия осталась расколотой почти на 40 лет. Первоначально на Западе встретили ноту Сталина с некоторым интересом. Особенно воодушевлены были германские социал-демократы во главе с Куртом Шумахером. Они серьезно рассчитывали победить на общегерманских выборах, при условии их проведения. Москва же рассчитывала, что фракция немецких коммунистов в бундестаге, пусть и небольшая, могла бы получить золотую акцию. В любом случае такая Германия была бы дружественнее настроена по отношению к СССР, чем тогдашняя ФРГ.
Среди членов правительства ФРГ тоже не было единства. На заседании кабинета министров по общегерманским вопросам Якоб Кайзер потребовал тщательного изучения советского предложения и упрекнул главу правительства в том, что он «не должен быть большим американцем, чем сами американцы».
• Главным и наиболее деятельным противником советского предложения был канцлер ФРГ Конрад Аденауэр. Он первым среди западных политиков понял, что на первый взгляд привлекательные советские предложения направлены на срыв начавшейся интеграции ФРГ в западные экономические и военные союзы. По его мнению, нейтральная Германия не избежала бы шаткой «позиции маятника» между Востоком и Западом и может быть «втянута в советскую орбиту». В вопросе воссоединения канцлер делал ставку на время и распад советской империи. Как писала немецкая газета Sueddeutsche Zeitung в марте 2002 года, «Аденауэр пожертвовал восточными немцами ради интеграции с Западом».
Говоря современным языком, весной 1952 года германский канцлер предпочел заморозить существование осколка Германии в виде ГДР, существовавшей под советским протекторатом, в надежде на быстрый экономический и финансовый прогресс ФРГ, интегрированной в западную систему безопасности. Никто не мог тогда предполагать, что неизбежного результата придется ждать так долго. Тем не менее, политика дальновидного канцлера оказалась правильной, хотя он и не дожил до своего торжества.
• После подписания Минского протокола ясно обозначилась перспектива замораживания ситуации на Донбассе. Высказывания Президента Порошенко на ялтинском форуме о строительстве преуспевающей державы, которая благодаря своим экономическим достижениям станет настолько привлекательной, что аннексированный Россией Крым и поддерживаемые ею сепаратистские части Донбасса поймут, как много они потеряли с отсоединением от Украины... Прямо о замораживании конфликта не говорится, но всем понятна прямая связь между привлечением инвестиций в реформируемую страну и мирным положением на ее границах и линиях размежевания с неконтролируемыми киевской властью частями.
Более сложный вопрос состоит в том, что не очень понятно, каким образом воцарится мир на Донбассе. Так называемое прекращение огня показывает прямо противоположное. Сепаратистам-террористам и их российским кураторам мир на Донбассе ни в каком виде не нужен. О чем и говорит постоянное нарушение режима прекращения огня. Наивно думать, что, не добившись своих ближних и дальних целей, Россия прекратит вмешательство в украинские дела. Более того, на введение очередной порции санкций Москва, как и предполагалось, ответит усилением вмешательства и посылкой новых групп наемников, своих военных и техники для них.
• На данный момент Кремль никак не заинтересован дать киевской власти хоть какую-то передышку. Превращение Донбасса в своего рода Приднестровье Белокаменной не нужно. Если зафиксировать создавшееся положение, то донецко-луганских сепаратистов нужно финансировать, Украина это делать не будет. В отличие от Абхазии и Южной Осетии, Москва даже формально не может признать «ЛНР» и «ДНР». По многим причинам, так что брать на себя их содержание, даже под видом так называемой гуманитарной помощи, она не может, да и не хочет. Наверное, министр Лавров, выступая на московском телеканале ТВЦ, искренне говорил, что Москва не желает превращения Донбасса в какое-то новое издание Приднестровья. Накладно выходит, и по большому счету бьет мимо цели такая серая зона и на ее границе.
Есть еще одно военно-стратегическое обстоятельство. Возникает перспектива, что на определенный период времени Киев сбрасывает Крым и часть Донбасса как балласт. Тем самым выбивается почва из-под плана Москвы превратить сепаратистский регион в рычаг давления на украинскую власть. Она становится совершенно свободной в выборе своего внутриполитического и внешнеполитического курса. В НАТО пока не примут, но и достаточно тесному сотрудничеству Украины с Альянсом ничего не помешает. Аденауэр в свое время отбросил все попытки объединения с ГДР и тем самым обеспечил ФРГ свободу маневров в проведении курса на европейскую и евроатлантическую интеграцию.
• С другой стороны, есть признаки, что Киев хочет провести парламентские выборы во всем Донбассе. Не очень понятно, каким образом. Впрочем, один такой способ есть. Если в большинстве округов, находящихся под контролем сепаратистов-террористов, будет баллотироваться откровенная московская агентура. Появляются сообщения, что снова возникает фигура Медведчука. Уж ему обеспечат все 100% голосов, даже выборы проводить не нужно, можно и так назначить без затраты средств и сил. Косвенно такое предположение подтверждает замечание Президента, что не все избранные в Донбассе будут нас устраивать. Такой возможный расклад следует связать с отказом Партии регионов участвовать своим списком в выборах. Получается, что на Донбассе мы можем получить только фигуры типа Медведчука или подобные, если выборы пройдут на территориях под контролем боевиков. Если этот вариант Москва не разыграет, то регионалы просочатся только в округах и тогда их влияние будет минимальным. К какому варианту склонятся в России, пока не совсем ясно.
• Зачем это делается, в общем, понятно. Во-первых, демонстрируется, что весь Донбасс остается в политическом поле Украины. Весьма выигрышный пропагандистский момент, но не более того. Негативных последствий гораздо больше.
Во-вторых. Несколько успокаивается Москва. В Первопрестольной понимают, что без такого хода ее агентов в Верховной Раде практически не будет. Более того, ее люди в украинской политике полностью маргинализируются и потеряют какие-нибудь возможности для воздействия на власть.
В-третьих. Есть основания опасаться, что Кремль даст отмашку сепаратистам-террористам на срыв прекращения огня. Тем самым будет предпринята попытка сорвать проведение парламентских выборов вообще. При этом Россия сыграет не только в пользу своей агентуры, но и всем тем на политической сцене Украины, кто хотел переноса выборов. Более того, сорвется или отложится на неопределенный срок начало реформ, столь часто анонсируемых Президентом на период после выборов.
• В отличие от Аденауэра, наша власть демонстрирует contradictio in subjecto — противоречие в предмете. В самом деле. Хлипкое прекращение огня, вызвавшее столь неоднозначную реакцию в обществе, представляли как мирную передышку, необходимую армии, силовым структурам и стране. Соответственно и для нормального проведения выборов там, где это возможно. В таком случае ожидалось ослабление или даже отсутствие московской агентуры в Верховной Раде. В свою очередь, это обеспечило бы более простое принятие законодательной основы для реформирования страны.
Попытка проведения выборов на неконтролируемой территории даст прямо противоположный результат и может в определенной мере свести на нет все усилия по консолидации власти.
• Независимо от пропагандистской упаковки такое противоречие способно серьезно расшатать обстановку в стране. В том же выступлении на телеканале ТВЦ Лавров гораздо мягче говорил о Президенте Порошенко и жестко высказался о премьер-министре Яценюке. Последний теперь Москвой причислен к радикалам. Налицо довольно неуклюжая попытка вбить клин в возможную будущую коалицию в парламенте. И еще одно. Тем самым Кремль указывает, что в будущем правительстве Украины в такой должности Яценюк ему не подходит.
Если вернуться к исторической аналогии, то Аденауэр дает пример твердости и упорства в отстаивании интересов своей страны. Он был довольно гибкий политик, но всегда знал предел изгибов для своей дипломатии. И не боялся идти против даже своих союзников. Как внутри страны, так и за ее пределами. Хороший пример для наших политиков и власть имущих.
http://www.day.kiev.ua/ru/blog/politika/primer-adenauera
