Немецкий архитектор Рудольф Волтерс в 1932-33 гг. принимал участие в индустриализации СССР. Спустя 10 лет он вернулся в СССР, оккупированный его соотечественниками, чтобы восстанавливать разрушенное войной хозяйство. Но его дневник – это не только производственные, но и военные и этнографические записки...
(пригороды Запорожья)
31.05.1942
В 10 утра отъезд из Лемберга на Запорожье. Через Тарнополь по транзитной дороге IV мимо Волочека на русской границе.
На нашей дороге, ДГ IV, повсюду с большим напряжением идёт работа. Под командой немецких сотрудников Организации Тодта находятся ненемецкие бригады. На первом месте по качеству стоят команды евреев.
Как нам докладывали, они работают, частью добровольно, по две смены подряд. Они знают, о чём идет речь… Среди русских военнопленных можно увидеть самые различные группы: хорошо выглядящие мужчины украинского или русского происхождения, но гораздо больше (и намного) – перемешанные варианты всех азиатских рас, такие, какими их можно увидеть в еженедельной хронике.
Эти команды охраняются украинской милицией или литовской и латвийской полицией. Но основной контингент рабочих представлен украинскими женщинами и девушками. Руководители работ характеризуют их как очень исполнительных, прилежных и привычных к работе. По рабочим качествам они стоят выше мужчин. Женские команды даже внешне производят очень отрадное впечатление: чистые цветные платки и платья, часто снежно белые головные платки! Почти все женщины босые, и удивительно, с какой энергией они вдавливают голыми ногами лопаты в плотную землю. Проезжающие немецкие колонны повсюду радостно приветствуются. И народ, предлагающий по сторонам дороги яйца, цветы и редиску, кажется настроенным очень дружелюбно...
02 июня 1942 г.
В 7 утра отъезд из Новоукраинки. Нам предстоит длинный путь через Днепропетровск. Опять хорошая летняя погода. Я еду с руководителем группы профессором Бругманом, городским советником по строительству из Нюрнберга, который подробно рассказывает мне о своих задачах и своей работе.
В конце прошлого года фюрер возложил на «строительный штаб» Шпеера введение в строй железной дороги в регионе Украины. Шпеер назначил Бругмана руководителем подразделения на месте, в то время как д-ру Фрэнку были поручены организация снабжения и координационная работа в Берлине.
В январе Бругман прибыл в Днепропетровск, где оборудовал штаб-квартиру в своем вагоне. Сразу после начала работ господин Шпеер лично прибыл в Днепропетровск, чтобы привести всё в движение.
Положение на железной дороге было тогда просто катастрофическим. На главных участках двигались тогда иногда только 4 поезда в сутки, что представляло собой всё возрастающую угрозу для армии. Пути на вокзалах время от времени покрывались льдом и выходили из строя. Снабжение водой на перегонах не было ни в коем случае достаточным для немецких локомотивов. Приём воды на один локомотив на немногих имевшихся пунктах длился иногда до одного часа.
Немецкие локомотивы оказались в русском климате чересчур сложными и капризными. Оборудования для загрузки угля и выгрузки шлака было недостаточно. Поворотных кругов и ангаров для локомотивов не было, либо они были разрушены. Точно так же были разрушены всё служебное оборудование и мастерские.
Немедленно были начаты необходимые работы, установлены разборные ангары для локомотивов, водонапорные башни и колонки, конструкции которых в основных деталях Шпеер разработал сам. К счастью, был обнаружен подземный склад больших ёмкостей для бензина, которые можно было использовать как водонапорные башни. Все время возникали большие и малые трудности. Особой проблемой оказалось смягчение воды для локомотивов.
К этому надо прибавить перешивку путей, которая, как и все прочие задания, смогла быть выполнена в сроки, несмотря на все зимние проблемы. Вместо тогдашних 4 поездов сегодня по всей транзитной дороге через Украину ежедневно идут 40.
К самым важным и трудным задачам строительного штаба относятся железнодорожные мосты. Здесь русские тоже проделали исключительно основательную разрушительную работу. Стальные конструкции больших днепровских мостов после взрывов оказались в воде и перегородили проход судам. Эти заграждения могли стать еще большей угрозой во время ожидаемого весной ледохода. Для устранения искореженного металла были присланы с Атлантического побережья водолазы, которые подо льдом резали подводными резаками конструкции на куски, чтобы ликвидировать подводные препятствия…
Строительство больших мостов было передано повсюду немецким фирмам, в то время как многочисленные маленькие мосты строились под собственным руководством Организацией Тодта (ОТ).
Особенно важным было восстановление снабжения энергией.
Главная из крупных электростанций, находящаяся в Запорожье, была русскими полностью выведена из строя. К осени и эта электростанция после тяжелой работы будет запущена. Уже сейчас работают 2 генератора из 9-ти. Другая большая станция будет восстановлена в Сталино. Кроме того, должен быть запущен ещё ряд маленьких электростанций. ОТ занимается ещё и строительством фабрик. Фабрики боеприпасов, металлургические, литейные, прокатные заводы, ремонтные мастерские для танков и грузовиков находятся в строительстве или скоро уже будут запущены.
В качестве вознаграждения украинские рабочие Запрожья получают кроме завтрака и обеда от 12 до 18 пфеннигов в час.
С гордостью показывает нам Фон Бругман своё новое административное здание, наспех переделанное для этих целей из русского служебного строения. Дом, кажется, хорош. Здесь, наконец, шеф ОТ «Россия-Юг» сможет получить для себя приличную, хотя и скромную квартиру. Дом, в котором он сейчас живёт и работает, примитивно-русский.
К Днепру, за пределами растянутого города, выходит так называемый парк – скопище убогих деревьев на высоком берегу реки, которая по-русски широко катится через просторный ландшафт. Едем на Запорожье, ранее Днепрострой. Опять хорошая солнечная погода, широкие пейзажи. Редко мы видим диких животных, только иногда зайцев; очень часто сусликов.
Около 2 часов в Запорожье. Плотина великолепно выглядит в ландшафте. Благодаря плотине Днепр в верхнем течении необычно широк.
Ниже по течению вдали виден железнодорожный мост, пересекающий поток. На другом берегу новый город Запорожье. Большой металлургический завод тоже находится на противоположном берегу Днепра, недалеко от города, который временно состоит из одной широкой роскошной улицы, в свое время запроектированной Эрнстом Маем.
Главный инженер гигантской строительной площадки плотины ведёт нас и рассказывает о разрушениях и восстановительных работах. Во время отступления русские взорвали плотину посередине на ширине 175 метров. 3000 беженцев, которые находились в это время на плотине, были унесены течением. Водяные массы толщиной 5-6 метров падают с 15-метровой высоты через пролом и понижают уровень воды так, что пристань в верхнем течении оказалась на суше, и не хватает давления для вращения турбин. Шлюзы тоже после взрыва стоят сухими, так что судоходство парализовано. Не только плотина, но и механизмы по большей части разрушены. Русские при отступлении отключили центральную смазочную систему, так что машины мгновенно перегревались и загорались. То, что после этого представляли собой машинные помещения, турбины и генераторы, было мастерской разрушительной работой. И сегодня видны потрескавшиеся железобетонные стены, оплавленные железные детали; всё приведено в негодность.
Однако один агрегат уже работает с конца апреля, второй запущен чуть позже, так что станция уже может вырабатывать 20 тыс. киловатт. Из 9 турбин большинство будет осенью запущено. Раньше максимальная мощность станции достигала 500 тыс. киловатт, минимальная, при низкой воде, – 100 тыс.. Остальные днепровские электростанции до отступления имели суммарную мощность в 4 раза больше, чем запорожская.
Особенно трудная задача для руководителей строительства – восстановление разрушенной плотины, через отверстие в которой вытекает под огромным давлением масса воды высотой 5 метров.
Странным образом, русские не сделали спуск для воды, такой как у всех плотин; поэтому его следовало сначала построить, чтобы осушить плотину для восстановительных работ. Для этого в боковых, целых частях плотины были пробиты несколько штолен приблизительно 5 на 5 метров и длиной 35 метров, вплоть до наружной облицовки плотины с верхней стороны. Трудность состоит в преодолении последних 2 метров бетона. Для этого разработана следующая процедура: там, где штольни позднее выйдут к воде, сверху будут спущены затворы, которые потом будут прижаты давлением воды к отверстиям в плотине и перекроют их. Затворы состоят из шаровых сегментов 5 на 5 метров с оболочкой в 20 сантиметров толщины, монтируемой из металлических рам. Прежде чем будут взрывами окончательно пробиты отверстия в бетоне, в нем проделываются меньшие отверстия для спуска воды, чтобы проявилось давление на сегменты. Когда все десять штолен будут закрыты с верхней стороны плотины, бетонные затворы начнут медленно тянуть вверх и спускать таким образом воду. Уровень воды упадет, основание пролома в плотине станет видимым, и его можно будет бетонировать.
Ведущий инженер доктор Смелниг, который ведет нас по стройке, полностью захвачен своим делом. И здесь транспортные проблемы; всё нужно сюда везти, не только машины немецких фирм, но также камень и цемент для плотины. Цемент везут баржами из Румынии через Чёрное море и Днепр и доставляют прямо на электростанцию. Гравий и щебень для железобетона добывают в имеющемся неподалеку большом карьере, который мы осматриваем и который был разработан еще фирмой Крупп-Грузон. В карьере добываются и огромные гранитные блоки.
Весь комплекс, плотина и электростанция, был запроектирован немцами, оборудован частично американцами и построен при их консультациях и русском руководстве. В деталях работа скверная.
Железобетон уже внешне производит плохое впечатление; арматура местами свисает из бетона, на необработанной поверхности которого там и тут уже 10 лет держатся куски деревянной опалубки. Пульты управления и прочие электрические устройства, как рассказывает нам ведущий электроинженер, таковы, что в Германии их оценили бы как самую плохую ученическую работу.
Вечером мы переправляемся на пароме через реку, чтобы посмотреть город Запорожье.
Здесь тоже безысходная картина нового русского города из цемента. Ясно видна разница между работами немца Мая и работами русских. От «вещественности» русские скоро отказались и обратились к доморощенному классицизму, который здесь дал очень странные побеги. Античные формы часто до неузнаваемости изувечены или применены без всякого понимания.5 июня 1942 г.
Обратный путь из Запорожья в направлении Харькова на Красноград, самую западную точку большого котла, в котором в эти дни русские были разбиты.
Дальше на Полтаву. Восхитительный город с классицистическим представительным центром. Просторная круглая площадь, окружённая свободно чередующимися, высокими и низкими, выкрашенными в белый цвет старыми губернскими зданиями, тут и там украшенными колонными портиками. В одном из этих зданий резиденция генерал-фельдмаршала фон Бока и штаб группы армий «Юг». На площади, на ступенчатом каменном постаменте стоит почти скрытая зеленью колонна Победы, увенчанная орлом. Отсюда во все стороны расходятся главные улицы, одна из которых ведет к лежащему вдали старому монастырю.
17 октября 1942 г.
(Центральная станция Сталино, 1942)
Профессор Бонвитч, заместитель Бругмана, сопровождает нас. Бругман дает нам свой открытый «хорьх». Сначала по ДГ IV на Сталино. К сожалению, погода плохая. Холодно, лёгкий дождь. Дорога отвратительная. Мы попадаем на боковые объездные дороги, пробираемся по грязи со скоростью 10 км в час.
В пути Шмелтер, когда не спит, говорит о заработках и производительности. Он хочет путём реорганизации заработков поднять производительность. В ОТ он ввёл единую оплату в 80 пфеннигов в час для всех квалифицированных рабочих, что, возможно, должно стать предпосылкой для будущей единой оплаты в рейхе. 80 пфеннигов выбраны как среднее между 0,68 и 1,08 рейхсмарки (например, 1,10 рейхсмарки в Гамбурге). Шмелтер отказывается при этом признать, что таким образом он вводит повышение зарплаты; поскольку те, кто до этого получали больше чем 80 пфеннигов, получают разницу в Германии как освобожденную от налогов помощь семье.
Большие дебаты вызывает договор на строительство на Востоке в связи с новыми правилами.
Шмелтер твердо убежден в том, что в уже имеющейся рабочей силе скрыты огромные резервы производительности, которые можно мобилизовать путем правильных договорных условий. Старый договор на строительство на Востоке – это договор на компенсацию себестоимости.
Фирмы здесь, собственно, именно те, кто выигрывает в войне. Они получают обратно всё, что тратят, и к тому же определенную сумму в день на человека за военнопленных, которых они используют. При этом они заинтересованы в том, чтобы с возможно большим числом военнопленных сделать как можно меньше. Створ узла Ясиноватая, 1942
В Сталине в отряде Дефланда нас ждёт чистая квартира. К сожалению, стало холодно, первый снег. Мы делаем остановку на день, чтобы познакомиться с районом вокруг Сталина. Сначала в отряд Шнайдера. Оберфюрер СА Шнайдер, глава фронтового руководства ОТ, организовал здесь приёмный лагерь для военнопленных. Нас ведут по лагерю, впечатление хорошее. Пленные, попадающие сюда прямо с фронта, проходят обработку против вшей. Сначала их собирают на огороженной территории, и русские офицеры, попавшие в плен раньше, их инструктируют.
Им говорят, что они должны радоваться тому, что попадают в ряды самой большой строительной организации мира – ОТ. За ограждением пленные должны раздеться. Одежда отдельно проходит обработку против вшей. Людей бреют наголо, затем они должны по лестнице спуститься в бассейн и полностью окунуться с головой: балка, под которой они должны пролезть, заставляет их опустить голову под воду, чтобы вынырнуть на поверхность с другой стороны. Потом их направляют во второй бассейн. Робких подбодряют лёгкими толчками палки. Затем запись личных данных и прочей информации; затем одевание… Шнайдер выискивает для себя, естественно, такую рабочую силу, с которой отряд может добиться больших успехов, чем раньше. Они, как нам рассказывают, очень довольны и удивлены таким нынешним обращением, поскольку сейчас нам люди нужны больше, чем в начале Восточного похода.
Шнайдер выбрал среди пленных лучших певцов (среди них оперный певец из Москвы) и составил маленький лагерный хор. Как раз когда мы здесь, хор репетирует для назначенного на вечер товарищеского вечера.
Нам рассказывают, что при последней отправке пленных хор на вокзале провожал их песней «Прощание с цыганским табором». В любом случае, военнопленные в прекрасном настроении.