(с) Maxim Goryunov
Иван егорович, отвергнутый в постели муж на грани выселения из тёщиной квартиры, нарочно сломал стиральную машину. жена из жадности не захотела звать мастера и попросила его.
Когда он, театрально кряхтя и морща лоб, за четверть часа вернул агрегат к жизни, ехидная усмешка на её губах сменилась робкой улыбкой признания.
Затем вышел из строя утюг, газовая плита, прохудилась крыша,
ветер сорвал антенну. с каждым новым рукотворным бедствием отношение к ивану егоровичу становилось лучше,
он расправил поникшие было плечи, приосанился,
почувствовал себя хозяином дома.
примерно через полгода в его голове родился план как навсегда вернуть себе, а заодно и остальным мужикам, подобным ему,
женское уважение, любовный жар и тарелку щей к обеду.
на закрытой презентации в парилке городской бани,
он рассказал собравшимся о своем удачном опыте и предложил
- Надо сломать наш посёлок. отключить газ, электричество, воду, убрать с улиц снегоуборочные машины, полицейских, закрыть магазины. бабы перепугаются, начнут нас слушать и уважать, полюбят. в безопасном и сытом городе мы не нужны. в опасном и голодном мы - их единственная опора и надежда. мы будем чинить и ломать, чинить и ломать. и счастье накроет нас.
Иван егорович говорил пламенно, его завёрнутая в белую простынь фигура и ряды полуголых слушателей, выглядели по-римски.
когда он закончил, руку поднял игорь андреевич.
- а что будет, когда мы починим город? разве уважение не иссякнет?
иван егорович задумался. отовсюду посыпались реплики
- иссякнет, да. баба - существо неблагодарное, заслуг не помнит...
- вот моя стерва. я ей десять лет назад шубу кроличью купил и чего?
- нет в них правды...
- предлагаю так - игорь андреевич снова поднял руку - сломаем город навсегда, чтобы его вообще нельзя было починить.
- бабы уедут....
- не уедут. мы назовём себя страной, учредим границы, поставим кордоны. ни одна не сбежит. наше царство будет, правильное.
так родилась новороссия.
