Oksana Horobiyevska додала 3 нові світлини
Сергей Оврашко: "После гибели друзей у меня съехала крыша. За сутки в тылу сепаров мы уничтожили не меньше ста боевиков"
Под Луганском погиб командир разведроты батальона «Айдар» Сергей Оврашко с позывным «Динамит», за которым охотились боевики.
В субботу на столичном майдане Незалежности попрощались с двумя бойцами «Айдара» — 32-летним гражданином Грузии Александром Григолашвили и 38-летним командиром разведроты Сергеем Оврашко.
Гробы с телами пронесли вдоль лампадок, выложенных в форме тризуба, к стеле Независимости, где состоялось отпевание погибших. В гражданской панихиде приняли участие сотни человек. Александра Григолашвили похоронили на его родине в Грузии, Сергея Оврашко — в Хмельницкой области.
Бойцы «Айдара» рассказали , как погибли их товарищи. В минувший четверг группа наших разведчиков нарвалась на вражеских диверсантов. Завязался бой. Александр (позывной «Чужой») и Сергей («Динамит») погибли от взрыва гранаты. По словам бойцов «Айдара», боевики давно охотились за «Динамитом» и в тот день специально устроили засаду.
О подвигах «Динамита» я была наслышана еще летом, когда батальон добровольцев «Айдар» участвовал в ожесточенных боях под Луганском. Рассказывали, что группа разведчиков под командованием «Динамита» постоянно проводит рискованные операции, часто балансируя на грани жизни и смерти. С Сергеем Оврашко мы встретились осенью, когда он после тяжелого ранения лечился в столичном военном госпитале. Врачи не разрешали ему вставать (у Сергея был перелом таза), а он, нарушая запреты, выходил на костылях на перекуры и там, на улице, решал с друзьями проблемы обеспечения батальона.
*С началом АТО Сергей продал свой бизнес и пошел воевать
Тогда мы долго беседовали на диктофон. Но интервью сразу не вышло: договорились подождать, пока появится повод. Сергея Оврашко уже давно представили к награде, и он думал, что получит ее со дня на день. Сегодня мы публикуем то интервью. Кстати, получить награду он так и не успел.
— Слышала, на Майдане за одну ночь вас контузило четыре раза. Но вы все равно продолжали сражаться.
— Восемнадцатого февраля правоохранители подошли почти к сцене, закидывая нас светошумовыми гранатами, — рассказывал Сергей Оврашко. — Мой товарищ погиб от взрыва, а меня несколько раз контузило. Каждый раз медики кололи мне по пять кубиков магнезии. Полежу полчаса, оклемаюсь — и снова в бой. Одежда выглядела, как решето: дырка на дырке. Потом насчитал на себе 18 ранений осколками. В ту ночь мне крупно повезло: возле меня взорвался «коктейль Молотова», одежда загорелась. И как раз в этот момент силовики включили водомет, и вся струя обрушилась на меня. Я еще смеялся: сами подожгли, сами и потушили. Когда меня забрали в больницу, врачи удивлялись: «У тебя же после каждой контузии было сотрясение мозга. Плюс отравление газами, и нога сильно обгорела. Как ты выдержал?» А я ведь такой стойкий с детства.
*Сергей Оврашко (в центре) с боевыми побратимами из батальона «Айдар». Помимо выполнения опасных разведзаданий, он на свои деньги закупал военное снаряжение для бойцов
— Это правда, что вы помогали создавать батальон «Золотые ворота»?
— Когда на востоке Украины начались боевые действия, я решил идти воевать. Продал свой бизнес в Киеве, занялся организацией «Золотых ворот». Учил хлопцев на полигоне, помогал финансово. Но записываться в батальон не стал: были нюансы, не хочу их озвучивать. Поэтому поехал добровольцем в «Айдар». Человек я небедный, у меня несколько предприятий. На 400 тысяч гривен закупил глушители, тепловизоры, приборы ночного видения. Да и сейчас помогаю обеспечивать батальон военным снаряжением.
На войне очень пригодились мои прежние навыки. Я обучался разведке в Академии Погранвойск Украины, но оставил учебу по личным причинам. Хотя очень хотел стать военным. Мой дед воевал в УПА. За его голову немцы давали 20 тысяч рейхсмарок. А за мою сепаратисты обещают 250 тысяч долларов.
— Видно, крепко вы им насолили. Мне рассказывали, что благодаря вам удалось провести несколько важных операций.
— В Луганск зашли по маршруту, который накануне я разведал. Когда брали поселок Металлист, я по рации корректировал огонь нашей артиллерии. Моя группа проложила коридор к селу Георгиевка, где находились в окружении украинские десантники, и ребята смогли оттуда выйти… Да много было случаев, но рассказывать о них пока нельзя. Я ведь дал подписку о неразглашении.
— Как получили ранение?
— Моя группа попала под огонь… украинских танков, — рассказывал Сергей Оврашко. — Дело было так: вместе с другими подразделениями мы отвоевывали село Георгиевка под Луганском. Несколько единиц техники противника отошли в «зеленку». Моя группа тихо зашла сзади и без потерь отбила у них технику. Я сел в трофейный БМП (боевая машина пехоты. — Авт.) и атаковал сепаратистов сзади. Они такого, конечно, не ожидали. Их там много полегло. В общем, Георгиевку мы отбили. И тут же попали под огонь своих же танков. Нас просто приняли за сепаратистов. А сообщить, что мы свои, не было никакой возможности. Отсутствие связи между военными частями — самая большая проблема АТО.
По нам стали стрелять. А я как раз вылезал из люка наводчика. Снаряд из танка угодил в стоявший возле дороги бетонный столб. Он взлетел в воздух, а потом упал прямо на меня. Одному Богу известно, как я выжил. На боку и на ноге кожу содрало до мяса, кости таза в трех местах сломались, но позвоночник выдержал. По ходу я еще несколько осколков от другого снаряда «поймал». Самый большой засел в бедре, и два, поменьше, в голове.
В госпитале врачи сказали, что я родился в рубашке. Или ангел-хранитель сильно постарался. Бетонный столб весит килограммов шестьсот. Снимая меня с брони, хлопцы вытащили из моей разгрузки две гранаты Ф-1. Смотрят, а у них… чеки нет. Когда столб рухнул, он вырвал чеки из гранат. Выкатись они из карманов, меня бы разорвало на части.
По той же причине — отсутствие связи между батальонами — погибли два моих близких друга. Они пробрались глубоко в тыл врага. Сделали работу и остановились в лесу передохнуть. В это время свой же танкист заметил группу людей в военной форме и начал стрелять. Из десяти человек в живых остались только четверо. Когда я узнал о такой страшной и глупой смерти товарищей, у меня съехала крыша. Запрыгнул со своими ребятами в БМП и рванул к границе «ЛНР». Мы вчетвером носились по их территории и тупо расстреливали встречающиеся на пути военные объекты. За сутки уничтожили установку «Град», два танка и огромное количество живой силы. Потом узнали, что «положили» не меньше ста боевиков.
— Разве сепаратисты не оказывали сопротивления?
— Они просто не понимали, что происходит. Я же говорю: крыша съехала. И не только у меня. Творили такое, что потом сами диву давались. Представьте, кругом враг, по дорогам гоняет наша машина. Один ведет БМП, другой стреляет автоматическим огнем. Двое сидят сзади и через десантные отделения поливают из пулемета Калашникова, чтобы по нам из гранатомета не влепили. Мы подъезжали к блокпостам и в упор расстреливали их фугасными снарядами, которые разносят все в щепки. Там ад творился.
После этого мы вернулись на базу — и сразу ринулись в новый бой. И еще четверо суток без сна. А потом на меня упал этот столб. Боль была адская. В тот момент самое большое желание было — потерять сознание. Чтобы хоть на секунду муки прекратились. И потом еще две недели такого же состояния — боль и желание отключиться. В госпитале мне кололи морфий, а он не брал. Перед этим ведь было пять суток боев. Из-за этого количество адреналина в крови сумасшедшее.
— Что говорят врачи? С такими травмами вы, наверное, не скоро вернетесь на фронт.
— Давайте не будем про врачей. Ну, говорят, мол, еще две недели надо лежать. Но я уже пятый день пробую потихоньку ходить: беру себя «на характер». Не могу уже просто лежать — крыша едет! Сегодня, лежа в палате, рисовал чертежи для установки противотанкового пулемета на автомобили. Договариваюсь с инструкторами, чтобы взялись готовить пополнение в батальоне — на специальном полигоне. Думаю, через месяц вернусь в «Айдар». Недавно отправил туда своих лучших друзей. И что, теперь брошу их? Вот расхожусь тут немного — и сразу туда, к ребятам.
— Хлопцы говорят, что здесь, в госпитале, вы лечитесь на птичьих правах, потому что не мобилизованный и не военнослужащий.
— Ну да. Воинам-добровольцам государство вроде как ничем не обязано. У моего лучшего друга, которого расстреляли из танка, остались двое маленьких детей — полтора и три года. По закону его семья не может претендовать на компенсацию. А на что детей растить? В прошлом месяце я отвез вдове 20 тысяч гривен, в этом — еще 15 тысяч подброшу. Так и буду помогать жене погибшего друга содержать детей, потому что больше некому.
— За что вы воюете?
— За свою землю. Не хочу, чтобы война пришла в мой дом. И за своих детей. У меня их двое: сыну пять лет, дочери — семнадцать.
Не слушая врачей, Сергей прервал лечение и, как обещал, вернулся в свой батальон. Пока из-за травмы не мог ходить в бой, обучал молодых бойцов военному делу. Потом снова стал водить свою группу в диверсионные рейды. Товарищи видели, что «Динамит» постоянно принимал обезболивающее — мучили боли в ногах.
— Во время последней вылазки мы с Серегой хорошо поработали: «положили» 87 сепаров, разбили их военную технику, — говорит боец «Айдара» с позывным «Змея». — Мы потеряли потрясающего командира, друга, брата… Это огромная потеря для батальона. Все равно что палец на руке отрубить.
— Сегодня, в субботу, «Динамит» должен был приехать в Киев к своей семье, — говорит его близкий друг Кирилл Сергеев. — Вот, приехал… Он очень хотел приехать раньше, в День святого Николая, и порадовать младшего сына подарками. Но задержала напряженная ситуация на фронте. «Динамит» перенес свой отъезд на следующий день… Он никогда не произносил фразу «ехать на передовую». Говорил «ехать защищать Украину». Его четыре раза представляли к правительственным наградам. Не дали ни одной. Может, хотя бы после смерти награда найдет героя.
Один из боевых побратимов Сергея Оврашко выложил на своей странице в «Фейсбуке» снимок, где рядом с «Динамитом» стоят двое бойцов. Снизу подпись:
«З тих, хто на фото, живим залишився лише я. Царство Небесне тобі, Дінаміт, братику. Я скучаю за тобою. Ми зізвонювалися за дві години до твоєї загибелі, і ти сказав, що Україну не віддамо нікому. Так і буде! Сова, зустрічай Дінаміта. А я за вас, брати, свічку поставлю. Спочивайте з миром і там, на небі, просіть Бога за Україну».
