Часть третья. Будущее России и мать семерых детей:
К.Орлова
― Мы продолжаем программу "Особое мнение". В студии писатель Михаил Веллер. Михаил Иосифович, дворцовый переворот – это по вашему мнению, представлению единственный способ смены власти в ближайшее время в России, или возможны другие сценарии?
М.Веллер
― О других сценариях не хотелось бы даже и думать. Большая война – это большие вооруженные массы. Товарищ Сталин знал, что делал, когда постепенно разоружал армию, начиная с июня 45-го года, внимательно глядя на возраста, на профессии и так далее, потому что вооруженные армии из Европы ничего, кроме смуты не приносили. Вот если здесь вооружить много людей, воюющих на Украине, то конечный результат не гарантирован и думать об этом не хочется. Если 10 миллионов людей выходит на площади, то неизвестно, какой хаос начнется потом, когда власть на всякий случай сбежит: никому не охота слишком рисковать свой головой. То есть это самый мягкий вариант, потому что в конституционное отрешение от своих обязанностей никто не верит.
К.Орлова
― Ну, естественно. Оно и технически не очень-то и возможно. Так уж написано в нашей Конституции.
М.Веллер
― Да.
К.Орлова
― А, что касается сроков – вы, сколько отводите данному режиму?
М.Веллер
― Вы знаете, я ошибался много раз и в этом тоже, но Советский Союз рухнул оттого, что кончилась еда. Ну вот как-то так. К тому были и субъективные предпосылки, но она кончилась. К концу 15-го года, если все будет идти, как идет, кончатся деньги. Деньги кончаются не просто - потому что экономически за последние 15 лет ничего не сделано. Разговоры о том, что что-то построено - ничего не построено. Разговоры о том, что созданы фирмы – это пачки бумаг, которые лежат в сейфах или информация, хранящаяся в компьютерах. Это не шарикоподшипники, не штаны, не ткань, ни кирпичи, не дороги – дорог не было и нет. То есть это процесс объективный. Этому процессу, прежде всего помогает то, что уже несколько лет, по моему разумению, ребята-олигархи работают на опережение. То есть как «медведи» на бирже, они работают на понижение. То есть надо урвать пусть как можно меньше сейчас в страхе перед тем, что послезавтра у тебя не будет уже ничего, когда ты смоешься на какие-нибудь острова Науру или еще чего-то. Поэтому бюджет раскрадывается стремительно. И из всех экономических проектов принимаются те, цена которых как можно выше, потому что там больше можно украсть. Так что, по-моему, к следующему Новому году кончатся деньги, а это чревато непредсказуемыми изменениями.
К.Орлова
― Хочу вам сказать, что у вас есть ваш единомышленник полный Андрей, экономист РАН, как подписывается. Пишет, что Веллер прав, «подтверждаю, как экономист – деньги кончатся к концу года». Михаил Иосифович, Илья из Ярославской области спрашивает вас: «Массовый митинг может изменить ситуацию в стране?» Или давайте так: если вы считаете, что это будет дворцовый переворот, способен ли массовый митинг приблизить, ускорить или катализировать смену власти?
М.Веллер
― Дело в том, что есть некая граница, где массовый митинг переходит во всенародное восстание. Это было в феврале 17-го года. – «Это что же, бунт?» - «Нет, Ваше Величество, – революция». При том, что у людей и оружия не было, солдаты почти в этом не участвовали. Городовых убивали иногда, но то казак чего-нибудь срубит, то еще чего… Если на улицы выходит 20 миллионов человек, то спецслужбы подумав, начинают терять интерес к службе, потому что это уже народ. А в спецслужбах кроме циников, карьеристов, лицемеров есть люди убежденные, есть люди честные, как абсолютно везде, которые хотят служить Родине, и, когда они арестовывают трех крутых пацанов Кадырова, а потом их всех выпускают, они всем отделом напиваются и пишут заявление об увольнении, - это честные люди, это патриоты России, которые хотели приносить пользу, и таких людей совсем не так мало. Они не будут выступать против 20 миллионов человек на площадях. Вот и принимаются все меры к тому, чтобы они не вышли, потому что создание некоторых подразделений «Антимайдана» - об этом уже писали – это создание погромных отрядов на всякий случай.
К.Орлова
― А вот граница, которая отделяет митинг от революции, она проходит по количеству вышедших на улицы?
М.Веллер
― Да. Если выходит 7 человек, они защитили только честь. Если выходит 70 тысяч – это показатель того, что хочет народ. Если выходит 7 миллионов, - то пакуй чемоданы и садись на самолет.
К.Орлова
― Вы сказали, что сейчас власть делает все, чтобы миллионы людей не вышли на улицу…
М.Веллер
― Конечно.
К.Орлова
― Вопрос. Дело Светланы Давыдовой. Очень полярные мнения существуют. От либеральных – вот Кирилл Рогов, например, либеральный политолог считает, что это генеральная линия сверху по пресечению, скажем так, сарафанного радио среди простых граждан о российских солдатах, отправляющихся на Украину или пребывающих оттуда в цинковых гробах. Станислав Белковский считает, что это эксцесс исполнителя в рамках генеральной линии все той же. А кто-то считает, что это просто эксцесс исполнителя и генеральной линии нет. Вот вы придерживаетесь какой версии?
М.Веллер
― Во-первых, я согласен и с Роговым и с Белковским, безусловно. Во-вторых, я считаю, что это говорит о глубочайшем презрении спецорганов к умственным способностям населения и об их глубочайшей уверенности в том, что, что бы они ни не сделает «пиплсхавает»: «Не ваше собачье дело – думать. Сказали, что вредители подсыпали стекло толченое в масло – значит, подсыпали. Сказали, что Абакумов – бразильский шпион – это все равно, что он не знает бразильского языка – все равно шпион». Это первое.
Второе: здесь нет и не может быть по определению состава преступления, потому что эта бедная женщина не является носителем государственной тайны. По своей должности, по своему положению она не имеет и не может иметь доступа ни к каким секретным сведениям – все, этим исчерпывается.
То, что она услышала, что в маршрутке кто-то кому-то что-то сказал – это бред сивой кобылы в лунную ночь. Вот и пусть ищут кого-то, кто что-то сказал…
Третье: об этом уже сказали – если наших войск на Украине нет, то значит и нет, и дело с концом. Это значит, спасибо – она дезинформировала. Выразить ей благодарность, дать грамоту, увеличить пособие на детей, медаль в конце концов «За заслуги перед Отечеством» четвертой степени.
И последнее: слушайте, в самом деле несчастные дети. То есть как то, что Савченко Надежда – она перешла границу. Зачем она перешла русскую границу? А в рапорте как написали, так оно уже потом и пойдет. То есть мозги отключены. Когда мозги отключены, то рано или поздно, это, конечно, кончается крахом для тех, у кого отключены мозги.
К.Орлова
― Михаил Иосифович, у меня всегда вызывает искреннее удивление, когда кто-то говорит, что действия какого-то человека, которого обвиняют в совершении преступления, не являются составом преступления. Мне кажется, что российская правовая система докатилась до того, что совершенно неважно, что написано, что такое состав преступления. Была бы статья, а может, даже и нет – приговор найдется.
М.Веллер
― Да.
К.Орлова
― Поэтому тут удивляться как бы, мне кажется, довольно странно. Удивительно, что кто-то еще этому удивляется…
М.Веллер
― Понимаете ли, практика применения закона с законом имеет все меньше и меньше общего, и это очень печально. Захотят – посадят, что штаны не того цвета.
К.Орлова
― А согласны ли вы с мнением Генри Резника, который назвал действия вот тех силовиков, которые забрали Светлану Давыдову, вредительством по отношению к президенту, к органам власти?
М.Веллер
― Да, конечно, потому что это подрывает авторитет государства и доверие к власти, вне всякого сомнения.
К.Орлова
― А как вы считаете, обращение граждан, подписи, собранные за изменение меры пресечения поможет Светлане Давыдовой?
М.Веллер
― Скажем так: может помочь. Скажем, такая возможность не вовсе исключена, потому что если будет собрано два миллиона подписей, это будет означать, что «ребята, действительно, что вы там прозванивали, социологи, социопсихологи? Народ не доволен, нам это не надо, нам надо повышать рейтинг». Так что под шумок это дело тогда спустят на тормозах.
К.Орлова
― А вы подписывали?
М.Веллер
― Пока нет? А что уже подписывают?
К.Орлова
― Конечно. На сайте «Новой газеты».
М.Веллер
― Простите великодушно, не знал.
К.Орлова
― А как вы думаете, шумиха вокруг дела Светланы Давыдовой поможет ей или не оставит шансов, потому что Владимир Путин, как известно, не любит принимать решение под давлением? Ну, и вообще, никто у нас не любит признавать ошибки.
М.Веллер
― Когда у человека есть резкие перепады настроения, то невозможно предсказать его следующий поступок. Здесь я не знаю: могут послужить – да, а могут послужить – нет. Но думаю, что два миллиона подписей все-таки будут иметь значение, поскольку всегда стрелки можно перевести на идиотов-исполнителей.
К.Орлова
― Но пока их, я так понимаю, несколько десятков тысяч. Михаил Иосифович, с сегодняшнего дня снизились цены на водку с 220 до 180 рублей за пол-литра. Позитивный знак?
М.Веллер
― Я писал уже об этом. Снижение цен на водку – это один из самых обычных и дешевых популистских шагов в России и не только, потому что народ должен приветствовать, когда выпить будет дешевле. Это означает: «Ребята всёфигово. Мы хотим вас задобрить» - вот какова суть этого месседжа. То, что водку, сделанную и разлитую в России, продаваемую за 185 рублей, пить нельзя, потому что это опасно и вредно для здоровья, - это уже следующий шаг.
К.Орлова
― В Госдуму внесен законопроект о то, чтобы вернуть в паспорта только 5-ю графу, но только можно это будет делать добровольно: хотите – вносите, хотите – нет. Указываете свою национальность.
М.Веллер
― Хочу написать национальность «индей». Я слышал этот анекдот лет сорок назад, это чем-то поразило мое воображение.
К.Орлова
― Это, в общем, никакого политического или реального значения иметь не будет? Это так просто, в рамках этого сумасшествия…
М.Веллер
― Нет, я думаю, это поможет радикальным националистам, которые скажут: «Вот сколько иноземцев, инородцев, маленького народца и всякой погани понабежало. Вот смотрите, кто они есть, а они еще не хочут писать национальность». Иного смысла особого я в этом не вижу, потому что если говорить о чистоте крови, то смешение угро-финнов, славян, скандинавов, тюрков в русском народе таково, что… ну, это Пушкин: «поскреби любого русского – увидишь татарина». Ни один великий народ по определению не может являться чистокровным. Он потому и великий, что сплавил много. Но людям охота… Ну, чем бы дитя не тешилось, лишь бы страна не рухнула.
К.Орлова
― Минута у нас остается. Михаил Иосифович. Много вопросов о том, что случилось с вашей воскресной программой на «Радио России»?
М.Веллер
― Что случилось с лодкой? – Она утонула! Видите ли, я время от времени подписывал трехмесячный контракт. И в течение последнего года – потому что, начиная с марта, там и Семаго оказался без передачи, Быков оказался, еще кто-то – вдруг стали так серьезно… типа политических комиссаров назначались в редакции. Несколько раз мне в мягчайшей форме говорили, что «надо быть осторожней, нам не нужна политика». А потом в мягчайшей, любезнейшей, самой дружеской форме сказали, что «ну вот, то-се, вы же понимаете… нет, мы довольны вами страшно… вот вам зарплата за следующий срок, вот вам бутылка хорошего коньяку… если что-нибудь будет иначе, мы будем опять рады вас обнимать и целовать, - но сейчас… ну вы ведь понимаете…». Я не могу испытывать к этим людям никаких плохих чувств, кроме хороших, потому что я же понимаю.
К.Орлова
― Михаил Веллер был в программе "Особое мнение". Я с Вами прощаюсь. До свидания!
М.Веллер
― Спасибо всем!