Про Путина согласен, а Брежнев что? Вполне удачный проект - бюрократия при нем делала все что хотела
После свержения Хрущева к власти фактически пришел триумвират - Брежнев, Подгорный, Косыгин. Но если на место Косыгина никто не покушался (с экономикой столько хлопот), то Брежнев чувствовал, как ему дышат в затылок. Расслабляться было нельзя. Но и спешить нельзя. Оставаясь по-прежнему безобидным, он постепенно устранял своих конкурентов.
Неизвестно, какие карьерные перспективы рисовали себе поддержавшие Брежнева заговорщики, но они никак не ожидали, что очень скоро один за другим отправятся, кто на пенсию, кто за границу на никчемные должности, а кто и в дальние уголки нашей необъятной страны - директорами заводов или районными секретарями.
Среди них самой яркой и опасной для Брежнева личностью был Шелепин - «железный Шурик». Он ведал Комиссией государственного партийного контроля, очень серьезного органа, который мог контролировать все, вплоть до КГБ. Он был человеком волевым и амбициозным. Во время кремлевского кризиса 1957 года активно поддержал Хрущева. Шелепин был тогда первым комсомольцем - секретарем ЦК ВЛКСМ. I Но партийные бонзы так и продолжали видеть в нем мальчика в коротких штанишках.
Посты, которые достались Шелепину при Хрущеве (он был секретарем ЦК и одновременно заместителем Председателя Совмина и председателем Комитета партийно-государственного контроля), были, конечно, ниже его возможностей. Именно Шелепин и взял на себя самую опасную часть заговора - разговоры с армией и И КГБ. Но, организовав свержение действительно мощной политической личности - Хрущева, он недооценил Брежнева.
После антихрущевского переворота Шелепин пошел вверх: был введен в состав Президиума и стал секретарем ЦК с очень важными функциями, особенно в кадровых вопросах. Шелепин чувствовал, что он на коне: Семичастный, Председатель КГБ, был его человеком, генерал Чека-лов возглавлял 9-е управление КГБ - это охрана руководства, МВД руководил Тикунов, радио и ТВ - Месяцев. Шелепин почувствовал себя победителем слишком рано.
А вот Брежнев, наоборот, понимал, что этот человек для него слишком опасен. Шелепину Брежнев уделил особое внимание, его он вытеснял постепенно, долго и изощренно.
Председателя КГБ Семичастного Брежнев убрал как бы между делом. На одном из заседаний Политбюро, после рассмотрения всех вопросов: «О Семичастном. Пригласите его, пожалуйста». Семичастный вошел и узнал, что его решили переместить на другую работу, даже без уточнения - на какую. А Брежнев тут же предложил утвердить кандидатуру Андропова на пост Председателя КГБ. А Семичастного чуть позже отправил замом к Председателю Совета министров Украины Щербицкому, то есть к своему другу - под присмотр. Выбил у Шелепина он и другую козырную карту - Министерство внутренних дел. Его возглавил Щелоков, которого Брежнев перетащил за собой из Молдавии. Тикунов отправился советником посольства в Румынию. Разбросал Брежнев и других людей Шелепина: Месяцева - в Австрию, Григоряна, замуправляющего делами ЦК, -в ФРГ. Вот здесь Шелепин, видимо, забеспокоился.
В 1967 году, после разгрома израильской армией египтян, на Пленуме ЦК выступил секретарь МГК партии Егорычев, который тоже считался «мальчиком» Шелепина. Он начал с промахов наших военных, а затем перешел к ошибкам руководства партии. Возможно, что Шелепин готовился к тихому перевороту в свою пользу. Но вслед за Егорычевым поднимаются другие члены Президиума и по пунктам разбивают все обвинения, изложенные в докладе Егорычева. Шелепин сразу сник, он понял, что Брежнев заранее знал об этом выступлении и принял свои меры.
На пленуме Шелепин присутствовал в качестве шефа Комитета партгосконтроля, а на следующий день стал Председателем ВЦСПС. Профсоюзы в СССР всегда были явлением чисто декоративным, на этой должности он был неопасен и никому неинтересен. Но это еще не развязка, окончательный удар был нанесен через несколько лет. Перед визитом Шелепина в Англию вдруг в английской прессе начались обличения Шелепина как участника сталинских репрессий. Это была явная провокация, именно Шелепин на XX съезде поддержал Хрущева и выступал с разоблачением сталинских преступлений, и он по молодости меньше других был замешан в этих преступлениях. Шелепин просил отменить визит, но его обязали поехать. Пришлось испить чашу позора до дна. А по возвращении он был выведен из Политбюро ЦК как раз на основании английского скандала.
С менее опасными Брежнев разбирался уже без церемоний. Тихо «ушли» Председателя Совета министров Воронова, первого секретаря ЦК партии Украины Шелеста. Когда того потребовали его интересы, не пожалел и близких друзей -секретаря ЦК Кириленко, зампредседателя Совмина Полянского, председателя президиума Подгорного, который в заговоре проделал большую черную работу. Брежнев расправлялся с противниками изощренно, даже проявляя гибкость ума и изобретательность. Он выживал их медленно, без публичного поношения, как это делал Хрущев, а настороженно следил за тем, чтобы рядом не оказалось молодых и энергичных товарищей по партии, которые смогли бы его убрать, как он в свое время Хрущева. Шелепин, Егорычев и другие из поколения молодых - 20-го года рождения — были выбиты из игры начисто...
Председателя Совмина Косыгина Брежнев не любил, но его просто блокировал, окружив своими людьми. В дела Косыгина он предпочитал не вмешиваться: экономика -такая головная боль. У этого конфликта были другие причины. Например, Косыгин считал, что послания лидерам зарубежных стран должен подписывать премьер - такова мировая практика, Брежнев -партийный лидер, и его подпись на международных посланиях необязательна. Но Брежнев понимал лишь одно: это он главный. Громыко, министру иностранных дел, было поручено через собственные каналы разъяснить лидерам зарубежных государств, кто есть кто в Советском Союзе.
Сам Брежнев не умел поставить на место строптивого премьера. Как только начинался спор, Косыгин умно и аргументированно разбивал все замечания Брежнева и даже поучал его как школьника. Брежнева это злило. Но мстил он «по-мелкому», на открытый конфликт не шел. У него были другие аргументы: подговорить, например, секретарей, чтобы на пленумах критиковали работу Совмина, а значит, и Косыгина. Шелепин рассказал и о такой мелкой пакости: когда умерла жена Косыгина в 1967 году, генсек лично обзванивал членов руководства и говорил, мол, мы тут посоветовались и решили не участвовать в похоронах. Не все вняли этому совету, Шелепин, например, пришел. Но из 9 заместителей Косыгина на похороны пришли только четверо...
Отыгрался Брежнев за свое Долготерпение, когда Косыгин тяжело заболел. В 1976 году Косыгин перенес тяжелейший инсульт, но сумел оправиться, встать на ноги и продолжить работу. Но в октябре 1980 года у него случился обширный инфаркт. Вот тут-то Брежнев до него и добрался. Он пришел к Косыгину в больницу, справился, как тот себя чувствует после инфаркта. И спросил как бы между прочим: «Когда освободите дачу?»
Прошение Косыгина об отставке «по состоянию здоровья» тогда уже сильно «шамкающий» Брежнев зачитал перед Верховным Советом. И ни единого слова благодарности за 16-летнюю работу на таком ответственном и тяжелом посту. Потом Косыгину уже казалось мелочью, что у него сразу отобрали машину и отключили телефон. На его место Брежнев назначил своего приятеля и земляка Тихонова. Он мало что мыслил в экономике. Но и Брежнев в ней понимал не больше. Теперь на заседаниях они могли решать трудные вопросы на равных, генеральный секретарь даже был главнее...
Пришел черед и Подгорного, который в свое время сделал все, чтобы посадить Брежнева в кресло генерального секретаря... По рассказам Подгорного, его смещение тоже было похоже на анекдот: «Леня рядом, все хорошо, вдруг выступает из Донецка секретарь обкома Качура и вносит предложение совместить посты генсека и Председателя Президиума Верховного Совета. Я обалдел. Спрашиваю: «Леня, что это такое?» Он говорит: «Сам не пойму, но видать, народ хочет так, народ».
Спустя время, уже на пенсии, Подгорный как-то позвонил бывшему другу-соратнику, но Брежнев трубку не взял, а ответил секретарь: «Товарищ Брежнев просил передать, что у него нет к вам вопросов...»
