Про споконвічну брехливість московитів:
17 століття
1698 г., Иоганн Корб: «Весь московский народ более подвержен рабству, чем пользуется свободой, все москвитяне, какого бы они ни были звания, без малейшего уважения к их личности находятся под гнетом жесточайшего рабства. Так как москвитяне лишены всяких хороших правил, то, по их мнению, обман служит доказательством большого ума. Лжи, обнаруженного плутовства они вовсе не стыдятся. До такой степени чужды этой стране семена истинной добродетели, что сам даже порок славится у них, как достоинство.»
— (Корб, Иоганн Георг. Дневник путешествия в Московское государство, 1698—1699 гг.)
Патрик Гордон:
«Люди угрюмы, алчны, скаредны, вероломны, лживы, высокомерны и деспотичны – когда имеют власть, под властью же – смиренны и даже раболепны, неряшливы и подлы, однако при этом кичливы и мнят себя выше всех прочих народов».
— Из дневника сподвижника Петра I — русского генерала и контр-адмирала, шотландца Патрика Гордона (1635–1699)
1654 год Августин Мейерберг:
«Разговоры московской аристократии низменные, простецкие, гадкие культурному человеку. Главная тема их разговоров и юмора – это очернение других, сплетни и наговоры и дикарская похвальба. Врут московины с невероятной бесстыдством и наглостью: нисколько не смущаются, когда поймаете их на лжи. В переговорах с иностранцами – московские министры принимают всевозможных мыслимых и немыслимых способов, чтобы обмануть их. Всем известные факты они бесстыдно извращают. Московские торговцы и ремесленники невероятно нечестные. Воров и мошенников полно на каждой улице в Москве, и они ходят безнаказанно"
— (Австрийский дипломат Августин Мейерберг в Москве //Augustin Freiherr von Meyerberg und seine Reise nach Russland by Friedrich von Adelung, Augustin Mayer (freiherr von Mayerberg.) Переиздана в 1827.)
1656 г., Адам Олеарий:
«они лукавы, упрямы, необузданны, недружелюбны, извращены, бесстыдны, склонны ко всему дурному, пользуются силою вместо права, распростились со всеми добродетелями и скусили голову всякому стыду… Так как они избегают правды и любят прибегать ко лжи и к тому же крайне подозрительны, то они сами очень редко верят кому-либо; того, кто их сможет обмануть, они хвалят и считают мастером… Так как русские применяют свою хитрость и вероломство во многих случаях и сами друг другу не держат веры, то понятно, как они относятся к иностранцам и как трудно на них полагаться. Если они предлагают дружбу, то делают это не из любви к добродетели»
— (Адам Олеарий. Описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию (1656).
1673 г. Эрик Пальмквист:
«Московиты крайне ленивы и охотнее всего предаются разгулу, до тех пор, пока нужда не заставить их взяться за дело. Ничто не идет более к характеру моски, как торговать, барышничать, обманывать, потому что честность московита редко может устоять перед деньгами; он так жаден и корыстолюбив, что считает всякую прибыль честной. Москвин не имеет понятия о правдивости и видит во лжи только прикрасу; он столь искусно умеет притворяться, что большею частью нужно употребить много усилий, чтобы не быть им обманутым»
— (Эрик Пальмквист, шведский фортификатор, участник посольства в Россию в 1673 году. (Erik Palmqvist. Observationer öfver Ryssland, 1674)
1680 г., москволюб Юрий Крижанич:
«...московины и московки пьяницы, лгуны, обманщики, коварные, жестокие, ленивые, без принуждения не сделают ничего даже себе. Взяточничество и произвол начальников не имеет границ. Священники малограмотных и такие же дикие, как и мужики. Книг никто не имеет никаких. Даже татары и башкиры значительно культурнее за московинов... Московины же глупые, суеверные, дикари, ужасно грязные: посуды никогда не моют; в доме можно задохнуться от вони и потерять половину крови от клопов»...
— "Historia de Sibiria" Jurij Kriżanicz, 1680.
Августин Мейерберг, 1662 г:
«…Москвитяне… отстаивают свое лганье прибавкою новых лжей с таким наглым бесстыдством, что хотя знаешь наверное, что они солгали, однако ж все еще как-то сомневаешься в душе насчет своего мнения. Потому что, если когда и уличат их неотразимыми доводами в неправде, они, покрасневши, не придут в стыд, а еще усмехаются, точно застали их на каком добром деле… Москвитяне, хотя и неучи, хоть ничего не видят в густой тьме невежества, большею частию не знают и грамоте, притом и вера их изобилует очевидными для здравого смысла заблуждениями, но все же осмеливаются еще хвастать, что они одни христиане, а всех приверженцев латинской церкви называть погаными… Так как верховная власть московских государей скорее власть господ над рабами, нежели отцов семейства над детьми, то подданные не признают отца в своем царе и не оказываются детьми к нему. Их покорность вынуждена страхом, а не сыновним уважением. Потому-то, когда страха нет или он поисчезнет, покорность упрямится и брыкается; хотя немилосердный господин и свирепствует над спинами всех их тем же кнутом, что и над боярскими, при всем том, если палач уберет кнут, они, точно собаки, встряхнувши спиной после побоев, продолжают по-прежнему упрямиться, от души готовые снова подставлять тело под удары с рабскою терпеливостью…».
— Путешествие в Московию барона Августина Майерберга, члена императорского придворного совета и Горация Вильгельма Кальвуччи, кавалера и члена правительственного совета Нижней Австрии, послов августейшего римского императора Леопольда к царю и великому князю Алексею Михайловичу, в 1661 году, описанное самим бароном Майербергом. М. Императорское общество истории и древностей Российских. 1874