«Донбасс – не раковая опухоль, которую нужно удалять, а больная рука или нога, которую нужно лечить».
«Кто-то боится украинских танков и самолётов, кто-то быть пойманым представителями «ДНР»
«Нельзя рассуждать, что в Киеве мир или на Западе мир. Это проблема всей Украины.»
Сергій Косяк — пастор однієї з протестантських церков Донецька. Сам потрапляв у полон до «ДНР», де над ним знущалися. Нині допомагає визволяти людей, що перебувають в застінках донецьких ОДА та СБУ, шукає кошти для потерпілих. Священик разом з іншими донецькими волонтерами допомагає переселенцям зі Слов'янська та Краматорське, де ведуться бойові дії. За словами переселенців, серед загиблих багато цивільних громадян. Точна кількість невідома. Священик також є координатор «Молитовної платформи». Люди, які моляться за мир та Україну попри погрози і напади збираються на набережній Донецька понад 100 днів — з березня.
Громадському розповів про те, що відбувається в застінках будівель, де представники «ДНР» утримують полонених, про ситуацію в Донецьку, про те, як жити далі людям, що опинилися по різний бік барикад, а також нерозуміння Києвом ситуації в Донецьку.
Про умови утримання полонених
Я сам был в плену и сейчас помогаю освобожденным. С их слов всех содержат по разному. Я не знаю критериев отбора, то ли это зависит от меры преступления, то ли от злости в человеке, с которым они общаются. Одного могут пинками чуть-чуть наказать и отпустить, а другого могут расстрелять, вплоть до убийства. Последний, которого мы освободили, был там шесть дней. Рассказал, что был там в качестве рабсилы. Там, конечно, мрачно. Там на пол насыпан песок - для того, чтобы впитывать кровь с тех людей, которых допрашивают. Война. К сожалению, во время войны нет ни сострадания, нет понимания. Там начинают сразу морально и физически подавлять, чтобы получить нужную информацию.
За что удерживают? Сначала бьют, а потом выясняют. Может сосед донести. Меня били за то, что в ОГА меня встретил мой бывший член церкви, который сказал, что я стоял на одной сцене вместе с Ляшко, а это было неправдой. Но самой информации уже было достаточно, чтобы меня начали избивать. А уже в процессе пыток они или получают подтверждение, либо это враг, либо же понимают, что это был просто наивный человек. Когда они выяснили, что я вообще не при делах, они просили прощения, но от этого мне ни здоровья, ни настроения не прибавилось.
Я знаю, как помочь бороться прежде всего со страхом, который остается после освобождения. Психологически люди осень подавлены, надломлены. Второе - мне хочется рассказать этим людям, что Бог их спас, чтобы они изменили свое отношение к жизни. Ну и третье – естественно, помочь этим людям материально, если они нуждаются в лечении – полностью обеспечить им лечение. Но если они нуждаются в эвакуации (а в большинстве случаев так и есть), то мы их вывозим в более безопасную зону.
Для того, чтобы освободить похищенного человека, нужно делать всё: задействовать все возможные правовые платформы, например, ООН, ОБСЕ. Стараться узнать, где этот человек находится. Если есть какие-то контакты, чтобы связаться с ним, с похитителями. В принципе, если человеком начинают интересоваться, то его получается оттуда вытащить, если за ним нет, с их точки зрения, глобальных преступлений. Они там ис воих арестовывают: - тех, которые мародерствовали, наркоманы, алкоголики, убежали с блокпоста или что-то такое.
Когда человека, отпускают, они понимают, что тот кому-то расскажет. Это же не иголка в стоге сена. Сейчас, мне кажется, у них голова забита совершенно другим. Во-первых, им реально нужно ловить диверсионные группы, поэтому их акцент должен быть, если здраво оценить военное положение, то это не патриотов ловить, которые флагом Украины помахали, а тех, кто действительно выполняет военную задач провести диверсию или разведку. В войне нужно акцентировать внимание на силовые структуры, а не на идейные. Потому что это их безопасность. Чем больше информации они получают о тех, кто находится по ту сторону баррикад, тем больше они себя смогут обезопасить.
Кто Большая часть, я думаю – это люди, которые имеют какое-то отношение к Украине, к Донецку, может быть. Есть приезжие – из Днепропетровска, Киевской области. Не знаю, насколько они идейные или же за финансовые бонусы, не могу утверждать. Есть также люди, которые никакого отношения к Украине не имеют – я видел и людей кавказской национальности. Когда мне говорили про Ляшка, было видно, что они даже не знают, кто такой Ляшко. Поэтому сказать, что это чисто гражданская война, нельзя.
У Вас есть молитвенная платформа. Насколько это опасно?
Платформа на то и молитвенная, чтобы быть безопасной. Наверное, это самое безопасное место в городе Донецке. Потому что 90-й Псалом говорит о том, что падут возле тебя тысячи, десять тысяч, но к тебе не приблизятся. Мы здесь молимся, мы не призываем к насилию, не призываем к политическим симпатиям. В принципе, для меня люди грешники что с проукраинской стороны, что с непроукраинской. Даже на молитве за Украину я призвал людей стать на колени перед Богом, потому что я считаю, что смирение перед Богом народа – это спасение для Украины. Даже когда тут звучала молитва «Отче наш», а люди там кричали «Слава Украине», для меня это было чуть-чуть неуместно.
Поэтому мы придерживаемся максимально религиозного формата, хотя мы не скрываем наших симпатий, не скрываем, за что мы молимся. Мы законопослушные граждане, эта страна является Украиной с юридической точки зрения. Естественно, мы молимся за мир в этой стране.
Вам мешали, сбрасывали эту палатку в реку…Да, нам не раз угрожали. Но, к сожалению, есть у людей сама ненависть к религии или к людям другой конфессии. Вот они свою ненависть выплескивают на нас. Некоторые накручены, что мы тут бандеровцы. Но с точки зрения Библии, если человек патриот, то это хорошо. Поэтому здесь не бандеровци, а люди, которые молятся за землю, данную нам Богом.
Естественно, люди в Донецком регионе накручены, рожденная в сердцах людей ненависть часто направлена на тех, кто просто оказался рядом. Вот, враг! его обозначили врагом. А мы стоим в центре города, поэтому человек обозленный может пройти мимо, вот нам частенько и достается.
Что можно делать кроме молитв?Мне кажется, больше надо задавать вопросы о том, как дальше жить тем людям. Это всё пройдет, а как людям, которые были по разные стороны баррикад, потом жить в одном городе, в одной перегородке, даже в одном подъезде – это уже проблема. Как бороться с этой ненавистью? Люди прежде всего должны видеть не врага друг в друге, а понять, что враг у всех один и тот же – это коррупция, безбожие, воровство. И если они направят свои усилия на правильного врага, тогда вопрос будет решён. Мы молимся, но как погасить ненависть человеческую, я не знаю. Мне кажется, только Бог может.
Многие уехали из Донецка, а Вы остаетесь. Зачем? Не рискуете ли?Я считаю, что капитан бежит с тонущего корабля самый последний. У меня есть ответственность перед Богом и перед людьми. Я пастор церкви и не могу её бросить. Проповедовать о смелости и о вере и при этом быть трусом не верующим? Я чувствую ответственность за людей, которые приходят на молитвы, я чувствую ответственность за этот город. Я не могу этого бросить. Мне Бог положил на сердце молиться за людей, и я здесь буду до конца. 7:53 – Я даже попал в ОГА, но я молился и за этих людей. Меня били – я молился, не были – говорил им о Боге. Моя цель как священника – быть с народом. Мне без разницы – ДНР этот народ или не ДРН. Подходят в нашу палатку люди разных политических симпатий.
Как Вы общаетесь с теми, кто поддерживает ДНР? Что вы им рассказываете?Так же, как и с другими. Самое главное – показать, что мы любим этих людей, что мы им не враги. Я могу не согласиться с его действиями, я могу быть не согласен с его поступками, но как человек, творенье божье, я его люблю. Даже когда в ОГА меня били, у меня в сердце не было ненависти к этим людям. Когда они меня отпускали и извинились, я сказал, что им не за что просить прощения, потому всё это время у меня не было негативных чувств к тебе. Ты для меня был простым грешником, который нуждается в Боге. Поэтому в тех, кто подходит к нам, мы прежде всего видим людей, которые нуждаются в Боге. И общаемся, как с остальными. Хотя с некоторыми общаться бесполезно, они на своей волне, имеют определенную установку. Я вижу, что этот человек уже не способен к диалогу. У него есть своё мнение, и оно уже не колеблется. Он не пришёл, чтобы выслушать чужое мнение, он для того, чтобы своё мнение передать. С такими людьми, конечно, разговаривать очень сложно.
Говорят, что люди в Украине не совсем понимают, что происходит в Донецке. Что бы Вы им сказали?Я думаю, общество поделилось на два лагеря. Некоторые сидят в ОГА и СБУ и ходят с оружием, местные жители считают их защитниками. Другие же, наоборот, считают, что это террористы. Какое процентное соотношение сейчас, я даже не могу сказать. Но однозначно все хотят, что наступил мил, чтобы противостояние закончилось. обычные мирные люди устали находиться в постоянном напряжении. Кто-то боится украинских танков и самолётов, кто-то боится быть пойман представителями ДНР и расстрелянными – как ребят на блокпосту просто расстреляли. Или же в ОГА попасть и быть там замученным. В реальности все хотят, чтобы это закончилось.
В Киеве немного живут как будто немного не в реальности. Они думают, что здесь группа каких-то вооружённых людей, которые чего-то хотят. На самом деле идёт полномасштабная война, со всеми правилами войны. Она не идет таким глобальным путем, как мы видели по телевизору в 1941-м году. Нельзя рассуждать, что в Киеве мир или на Западе мир. Если это проблема, то это проблема всей Украины. И это, к сожалению, ни Запад, ни Киев не понимают.
Почему это проблема всей Украины?Потому что ментальность разная. Они живут ментальностью мира. «Почему не договорятся, почему Донбасс решил, что референдум нужен?». На самом деле, всё здесь искусственно разожгли, не знаю, кто именно. Но то, что ненависть порождена у нас в регионе искусственно, и то, что это проблема всей Украины – эту мысль я бы хотел донести Киеву.
То есть ненависть можно разжечь где угодно?Сто процентов. Если сейчас не будет решена проблема в Донбассе, то это будет продвигаться по всей Украине. Здесь одно: либо сдавать Украину полностью и забыть, что существует такая страна, или же понять, что Донбасс – не отдельная часть Украины, не маргинальный регион. Украина нуждается в исцелении. И Донбасс – это не опухоль раковая, которую надо удалять, это больная рука или нога, которую нужно лечить. Те люди, которые сейчас за ДНР – они не плохие, просто нужно поработать над их сознанием и информацией, которую они получают. Как говорят, чтобы понять человека, с ним нужно съесть не один пуд соли и выпить не одну чашку чая.
http://www.hromadske.tv/society/monolog-z-donbasu-svyashchenik-yakii-vizvolyaye-za/
