П****ц Америке 
Десять лет я не желала вспоминать свою работу в детском доме г. Оренбурга. Сегодня один человек возмутился статистикой: 78% усыновленных детей возвращают в детские дома России. Я вздрогнула. Память вернула меня в ужас десятилетней давности, ужас, который я бы рада стереть безвозвратно.
К тому времени я была учителем 1 категории, прошла обыкновенные школы, приют, частную школу… С детьми никогда не было проблем. Я их понимала, они меня чувствовали…
— Ольга Александровна, мы вас пригласили на работу, но вынуждены предупредить – больше полгода люди не выдерживают. Дети у нас такие…
Дети в возрасте от 3лет до 16 обитали в этом учреждении. Всего было 4 группы: мальчики старшие и младшие, девочки старшие и младшие. Всего 210 человек.
Сказать, что я попала в ад – ничего не сказать! Я попала в 100–процентный ад!
Утром я постоянно меняла избитую, всю в синяках няню. Девочки старшей группы пили напропалую всю ночь, потом избивали охранника, няню, дрались между собой. Засыпали под утро. Как–то няню отправили с порезами на шее – няней выставили окно.
Моя задача была поднять это стадо, накормить их завтраком и проводить в школу. Как могла я уворачивалась от вещей, которыми в меня кидали, глотала мат в свой адрес и проклятия. Директриса боялась подопечных как огня. Они ее избили однажды, и с тех пор она старалась им на глаза не попадаться.
Поднять эту свору я могла только одной угрозой: завтрака не будет. Вы опоздали.
Тогда они вскакивали, одевались, малевались и шли жрать. Именно жрать – есть они не умели. Запихивали в рот все, что лежало в тарелках и то, что отнималось у более слабых.
Дорога в школу была дорогой смерти. Орали, толкали прохожих… А в школе срывали уроки, бегая по этажам, круша все, что попадалось на пути.
Вы вправе спросить: а РОНО? А ГОРОНО? В детский дом никто не ходил. Не проверял. Все знали приблизительную картину и рисковать собой никто не хотел.
Девочки 5–6 лет вешали на себя таблички «ПРОДАЮСЬ ДЕШЕВО» и становились в оконный проем. Их снимали, уговаривали… Но с матом и проклятиями они орали и угрожали.
Местные жители с ума сходили от этого соседства. Каждый день воровство, драки…
Мальчики были лучше – эти тупо воровали, показывали нож, но хотя бы не орали.
10–летний воспитанник сжег на остановке бомжа, облив его краской. Мужчина сгорел. Мальчика доставили в детский дом после проведения беседы, что жечь людей заживо не есть хорошо. Надо бы исправиться…
Девочка 12 лет была одержима идеей убийства – ее мама убила на ее глазах бабушку с целью забрать пенсию. Мама на всю жизнь стала для дочери примером мужества.
Игрушки резали, потрошили, четвертовали.
— Пошла вон! Мы и тебя порежем! – вопили милые дети своим воспитателям.
— Это ненормально, понимаете? – выговаривала я завучу и директрисе. — Давайте собирать представителей гороно, роно… так невозможно!
— Не надо нас учить. Это особые дети. Их надо жалеть. Если только мы заявим это в вышестоящие инстанции – нас же категорий лишат и работы. Не дай бог вы проговоритесь. Уволим по статье.
Как–то я сорвалась. В выходной день я повезла этот зоопарк на реку. Они устроили варфоломеевское купание с отдыхающими. Когда мы вернулись в детдом, и мерзавцы уселись жрать, я забрала поднос с тарелками, вышла к ним и грохнула весь поднос об пол.
Детки были парализованы. Стояла гробовая тишина. Кулаки сжались.
— Вы подонки. И я вас сегодня наказываю. Жрать не будете. Первый, кто ринется на меня, получит по башке подносом. С сегодняшнего дня я стану такой же, как и вы. Жалости к вам нет. Я вас презираю. А теперь встали и пошли вон! Жалуйтесь! А те, кто устроил на пляже бойню, немедленно уберут жратву. Иначе не получат и завтрака – на башке он у вас будет.
Дело не в том, что они перестали мне угрожать. Дело во всеобщем ужасе!
13 лет. Девица обезьяньей наружности сделала очередной аборт. Ее привезли. Уложили. Вечером – намылилась.
— Куда?
— За бабками. Отойди в сторону – из окна выпрыгну…
— Мы будем иметь все, что мы захотим. Кто будет нам мешать – закопаем.
— Эй, директриска! – долбят в дверь. – Не выходи! Мы трах….. будем…
И так проходил год за годом в российском детском доме.
Педсовет. Тема – поездка в Америку самых приличных 20 дитяток. Отбор. Этих детей хотели посмотреть американцы, желающие усыновить ребенка. Обсудили. Выбрали. Под конец педсовета завуч меня спрашивает:
— Вы молчали весь педсовет. Что вы думаете?
Неожиданно для себя первый раз за всю жизнь у меня вырвалось:
— Я думаю, пиздец Америке…
Детки стали разносить здание аэрофлота как только добрались до американского штата. Их поймала полиция. Потом доставили в семьи. Но уже на следующий день обворованные, изрядно поцарапанные американцы вернули российское счастье в руки директора детдома. С ними она и вернулась обратно.
Проработала я в этом….. полгода. Больше не смогла. Уволилась в один день после того, как пьяная девочка разнесла школу и избила охранника. Мое дежурство закончилось навсегда.
Поэтому когда озвучили эту статистику, я подумала об одном: умные эти 78%...
Осудите? Ради бога. Только не дай бог вам такое когда–либо пережить.
