У Запада два сценария для Украины: сирийский или южнокорейский
У Запада есть выбор: потратить деньги на локальную войну в Украине, развивая так называемый сирийский сценарий, или превратить страну в восточноевропейского экономического тигра. Об этом пишет общественный деятель, президент компании Евроиндекс, преподаватель Киево-Могилянской бизнес-школы, соучредитель проекта Нова Країна Валерий Пекар в колонке для "Нового времени".
Предлагаю решить несложную задачку по геостратегии.
Есть страна с населением около 40–50 млн человек. Богатая всевозможными ресурсами, но, мягко говоря, отсталая, не модернизированная, почти ничего конкурентоспособного на мировых рынках не производящая. В ХХ веке прошла через войны и страдания, след которых ощущается и поныне. Страна столетиями находится под влиянием большого соседа с ненасытными имперскими амбициями, причем близость культур лишь усиливает это влияние. Несмотря на распространение традиционной религии, почти половина населения считает себя атеистами. Сильны семейные ценности, а также традиция хорошо поесть. Другая важная особенность менталитета — у многих тоска по сильной руке, которая наведет порядок. Настоящей демократии тут, по сути, никогда и не было.
Вопрос: может ли такая страна на протяжении жизни одного поколения совершить экономический, социальный и культурный рывок в сообщество самых развитых наций мира? Стать чистым экспортером технологий и культуры, примером для других?
Чтобы ответить, нужно сначала понять, что это за страна. Да, я знаю, о чем вы подумали. Но речь шла о Южной Корее до начала реформ (где‑то 1960 год). Уже в 1985‑м она стала одним из мировых экономических тигров, одним из лидеров хай-тека, а также крупнейшим в регионе экспортером культуры, имеющим огромное влияние на соседний Китай через своих протестантских миссионеров.
История не предопределена.
Россия стремится создать на украинской территории долгосрочный управляемый хаос. Напоминает нынешнюю Сирию: длительная гражданская война всех против всех, в костер которой внешние игроки постоянно подливают бензин, при этом сложно разобраться, кто с кем и за что воюет. Такая война имеет свои черные законы: например, закон мести. Когда убили многих твоих, уже не задаешься вопросом, кто прав, кто виноват, а точно знаешь, кого должен убить ты.
Мировая экономика заинтересована в таких локальных, но острых и длительных войнах: они нужны как инструмент пожирания лишних денег. Очевидно, на практике российским спецслужбам не удастся скакать на выращенном ими же драконе войны: территорией Украины хаос не ограничится. Зона нестабильности неизбежно разрастется, и все страны, включая Россию, втянутся в длительный опустошительный конфликт. Как показывает пример Исламского государства Ирака и Леванта, спецслужбы, инициирующие подобные хаотические войны, всегда преувеличивают свою способность ими управлять.
Назовем этот путь сирийский сценарий.
Однако возможен и другой сценарий. Украина получает собственный План Маршалла и выходит из зоны нестабильности, совершая экономический рывок, аналогичный южнокорейскому. Условно говоря, те деньги, которые могла поглотить война, “закапываются в землю” в масштабных проектах развития украинской инфраструктуры. Этот позитивный пример ускоряет либо трансформацию, либо деградацию России, в зависимости от выбора российских элит. Назовем этот путь южнокорейский сценарий.
Стоимость обоих сценариев для мировой экономики примерно одинакова, и, как бы ужасно это ни звучало, оба они для сообщества ведущих держав мира одинаково приемлемы. Что влияет на выбор сценария? Первый ключевой фактор: издержки разных сценариев накладываются на разные группы стран. Сирийский сценарий невыгоден Новой Европе — странам от Балтийского до Черного моря и далее до Каспийского, поскольку все они становятся “прифронтовыми”. Южнокорейский сценарий невыгоден Старой Европе во главе с Германией и Францией, поскольку им придется поступиться интересами.
Второй ключевой фактор — субъектная позиция Украины. Украина должна четко заявить о том, чего она хочет: не просто военной победы, а геополитической, геоэкономической и даже геокультурной. К сожалению, заявления украинских политиков в этом ключе воспринимаются запутавшейся публикой как пораженческие.
Наша сильная позиция, безусловно, опирается на военные успехи и на силу гражданского общества. Консолидация общества вокруг видения будущей Украины является сильным аргументом в пользу южнокорейского сценария против сирийского сценария хаоса и войны.
И тогда из нынешней схватки мы выйдем долгосрочным победителем. Выиграв не отдельный бой, но войну в целом.
