Артем ФерьеИсторическая "загадка"
Как известно, советский народ очень любил товарища Сталина. Пылко, страстно, самозабвенно. Массово. Действительно любил, а не притворялся.
Ради притворства – не давят друг друга на похоронах человека, который уже умер, к которому уже без надобности демонстрировать свою любовь. Смерть Сталина действительно была страшным горем для большинства советских людей, которые искренне его очень любили.
А через четыре года Никита Сергеич Хрущёв выступил на Двадцатом Съезде КПСС с докладом, где подверг деятельность товарища Сталина разгромной критике. Там и культ личности, и массовые необоснованные репрессии, и обвинения в безграмотном руководстве военными действиями, а также – в преувеличении своей роли в Победе.
Ну и вот что Хрущёв так ополчился на своего «вождя и учителя» - это понять можно. С одной стороны, надо было как-то оправдывать «родовые дефекты» социалистического народно-хозяйственного механизма и происходящее от этого убожество жизни граждан. Сталин оправдывал вредителями, сыплющими в масло толчёное стекло, по заданию всех разведок мира, Хрущёв такого фортеля себе позволить не мог. Поскольку где вредители на местах, там, значит, и заговор на верхах, а к новому циклу репрессий сложившееся политическое руководство относилось параноидально.
Их позиция тогда напоминала кульминационную сцену из кинофильма «Злой, плохой, хороший» Серджо Леоне. Где трое резких парней держат друг друга на мушке и играют желваками.
Они грохнули Берию за один только намёк на диктаторские амбиции (а значит, и на зачистку прежней элиты), и главной задачей их нового формального вожака было показать, что он – НЕ Сталин, и не собирается им быть. Что он не хочет быть диктатором и расстреливать пачками очередные порции вчерашних соратников.
Поэтому, к слову, и Крым Хрущёв никак не мог единолично «подарить» Украине, тем более по пьяни, как рассказывают идиоты. Его бы тут же схарчили, если б он такие движения начал совершать, ни с кем не советуясь (а так – только в 64-м схарчили). Это было коллективное решение, обусловленное прежде всего соображениями экономической географии (поскольку тогда Союз находился в положении, которое всё-таки требовало некоторой дружбы с настоящей экономикой и реальностью, а не только с учением Маркса, которое всесильно).
Ну и вот задача Хрущёва была, по выражению Даниэля, «накласть на могилу Усатому», чтобы это выглядело в глазах товарищей по террариуму как публичное отречение от Сталина и его методов.
Это довольно грязная история, наглядно раскрывающая моральный облик даже лучших представителей советской политической элиты (любой коммунистической «элиты») – но в рамках сложившейся системы нравственных ценностей действия Хрущёва понятны.
Что вот, однако, мне было непонятно ещё с отрочества – так почему ни одна собака не почесалась в защиту светлого имени товарища Сталина.
Ну ведь его ж действительно любили. С его именем действительно под фашистские танки бросались. И похороны его оплакивали всей страной.
И ладно бы простой обыватель – он всегда робок. Но сколько фронтовиков-то было вполне живых и здоровых, в расцвете сил? Эти-то люди – всё-таки не были трусами. Они, типа, воины-победители.
Но была хоть одна манифестация, где бы заявлено было: «Никита Сергеич, а вы, часом, не охренели? О каком раздувании и насаждении «культа личности» вы говорите? Да мы просто уважаем и чтим эту личность, от души. Поскольку считаем, что есть, за что. А вы одним махом перечёркиваете заслуги нашего любимого товарища Сталина, поливаете грязью его светлое имя. Изображаете злодеем, душегубом, тираном. И может, мы-то о нём чего-то не знали. А как насчёт вас? Вы, поди, не в застенках всё это время томились, и не в эмиграции. Вы всё это время были рядом с ним, в ближайшем окружении. И если вы лично наблюдали все эти злоупотребления и злодейства, о которых сейчас нам рассказываете – чего ж не возразили-то? За свою шкуру тряслись? И после этого вы серьёзно считаете себя самым подходящим человеком для руководства страной?»
Да, доклад на Двадцатом Съезде был как бы закрытым (всего-то пара тысяч делегатов его заслушали) – но практически сразу его суть стала общеизвестна. И суть сводилась к тому, что не надо теперь вывешивать портреты товарища Сталина на видных местах, поскольку он теперь «плохой».
И никто против этого не возразил, сколько-нибудь заметно. Хотя казалось бы – осквернение святыни, за которую ещё недавно погибнуть готовы были. Сколько помню, ближайшее новое появление портретов товарища Сталина в публичных местах состоялось в столь нелюбимую сталинистами Перестройку, когда сверху дали отмашку, что теперь всё можно – ну и страстные, отчаянныеп поклонники Иосифа Виссарионовича тоже выползли. Когда убедились, что у них проблем не будет.
И вот я думал тогда ещё, в восьмидесятые: «Да что ж за публика такая блядская? Сначала в любви беззаветной клянутся, в кумиры возводят, умереть за него обещают, а стоит им сказать, что нельзя больше его любить и чтить – как отрезало. Ни единого голоса протеста. Пока снова не скажут, что можно. Тогой, любить и чтить».
Ладно, там, Пётр, который трижды отрёкся до первого петуха. Он в той ситуации, можно считать, «разведчиком» был в стане врага, выяснял у Синедриона, чо-как, чтобы других апостолов держать в курсе. Никакой пользы не было бы, если б раскрылся.
Но вот миллионные массы искренних обожателей товарища Сталина, которым в СВОЕЙ стране вдруг сказали, что нельзя больше его обожать? Что он бяка был? И они-то – не имели смелости возмутиться? Как-то отстаивать свои личные принципы и идеалы? Я не говорю, там, Кремль на приступ взять, но – хоть демонстрацию провести, с портретами Вождя и Учителя.
Потом, однако, больше изучая психологию тоталитарных обществ, я убедился, что такое поведение – не от робости и забитости. Эти люди могли быть и очень смелыми, вплоть до самопожертвенного фанатизма. Но всё дело в том, что их «личный принцип» - никогда не отстаивать личные принципы, идя наперекор своему истинному идеалу: сакральной, самоценной Государственности. Какой бы она ни была, кто бы ни был во власти, но муравейник всегда ЗА нынешнюю матку, и наплюёт на прежнюю, как бы ни любил её.
И этот муравейник чувствует себя вполне комфортно в такой реальности. Не надо думать. Не надо решать моральные дилеммы. Всё решат там, наверху. Им видней.
Дискомфорт же начинается, когда «Родина-Матка» заявляет: решайте сами, что вам больше нравится, и выбирайте сами, кого хотите нанять на должность руководителя муравейника.
У многих, глядя на такие сообщества, опускаются руки. «Блядь, это мутанты, их не переделаешь».
Причём, речь идёт не только о русском народе – но и практически обо всех постсоветских культурах, и о немецком в период Райха.
Но пример немцев показал, что переделать можно. Если для начала хорошо настучать по голове – и мозги на место становятся. Даже – самостоятельно думать начинают.
Сейчас же пример украинцев показал, что и без внушения кулаком по голове – тоже мозги могут включиться. Вплоть до того, что граждане, уличив своего «царя» в воровстве и вероломстве (а резкий отказ от Евроинтеграции за российские подачки – это было действительно шулерство) – вышли на улицы и смели его. Прекрасно понимая, я думаю, что за всякой революцией следует хаос, следует обвал экономики, ухудшение жизненного уровня. Но это им казалось мелочью по сравнении с тем, чтобы терпеть во власти совсем уж откровенных шельмецов.
И стратегически это правильно даже в категориях экономического развития. Это просто базовый принцип: не садиться играть с заведомым шулером. Он поначалу тебе даст немножко выиграть, войти во вкус – а потом обберёт до нитки. Когда у него все тузы в рукаве, да краплёные.
Так же и давать политическую власть заведомому подлецу и жулику – самоубийство. Какие бы он златые горы ни сулил. Сейчас чего-то подбросит – а потом отожмёт всё, под любым вымышленным предлогом.
Ну а с моральной точки зрения – просто себя не уважать, поддерживать шулера на престоле. Поэтому, хоть я не люблю пафос, но украинский Майдан – это действительно была «Революция Достоинства».
Многие люди и в России это понимают. Уже – понимают.
Большинство прочих – по-прежнему полагают, что «грех судить, плох ли царь, или хорош, а главное – что царь, и ежели его не уважать, то всё вообще рухнет».
И вот нас уверяют, что если против путинского курса выйдут считанные сотни тысяч, то за него – десятки миллионов.
Не выйдут. Ибо те десятки миллионов – они именно такого же качества товарищи, что и на похоронах Сталина друг друга давили. А через четыре года совершенно спокойно восприняли известие, что «оказался наш отец не отцом, а сукой».
Их мнение вообще ничего не решает, поскольку его просто нет. Главное – у них никакой личной инициативы, помимо одного: вцепиться всеми когтями и зубами в тонущий корабль Московитской Державности. Сплотиться вокруг «сильного» царя, который авось придумает, как откачать воду и дать машинам ход.
Как только поймут, что это нереально, что на этот раз вот эта уёбищный «Третий Рим» (не имеющий никакого отношения к Риму) тонет с концами, а «царь» слаб и бессилен – отвернутся, окуклятся, уйдут в депрессуху и апатию.
А потом, может, всё-таки осознают преимущества жизни в стране, где главе государства, заявляющему «мы будем стоять позади женщин и детей, и пусть попробуют стрелять», парламент объявляет импичмент на следующий день. А не раболепствует с оскорбительными для страны гнусностями вроде «Есть Путин – есть Россия».
Да, после ликвидации нынешнего режима экономика погрузится на время в хаос. Да, будет много такого, по сравнению с чем девяностые – покажутся «эдемом».
Но это в любом случае будет. Со всею неизбежностью. Это уже началось. Но по крайней мере, у России появляется шанс наконец-то избавиться от этой холопской манеры боготворить любого маньяка и прохвоста только потому, что он «барин», гарант "стабильности". Да и от холопской же агрессивности, гопнятской этой бессмысленной быковатости, весьма жалкой и опасной в современном мире – тоже избавиться.
