Вполне возможно, что однажды Марс и превратится в подобие земного рая, но это произойдет не скоро. Даже на Земле, чью природу мы изучали на протяжении столетий, погодные условия слишком сложно спрогнозировать, а геонижиниринг только недавно начал развиваться. Человек научился менять климат Земли — так сказать, настраивать «земной термостат», распылив в стратосфере аэрозоль из частичек серебра. Но каким образом можно искусственно создать атмосферу? Этого не знает никто. Все что можем мы построить на Марсе — это непритязательное жилище, собранное роботами. И даже если они выстроят где-то рядом с ледником или марсианским карьером нечто похожее на «Фор Сизонс» [один из самых лучших и дорогих ресторанов Нью-Йорка — прим. перев.], возникнет еще одна проблема: будет затруднено общение с Землей посредством видеосвязи, обмен посланиями между двумя планетами будет происходить с задержками.
Изолированность жизни на Марсе может быстро породить у поселенцев клаустрофобию и раздражительность. Стесненные условия жизни, шаткое положение местных властей, прибытие корабля с Земли только через семь месяцев — при таких условиях в марсианских колониях, учитывая всеобщий дефицит ресурсов, может вспыхнуть гражданская война, анархия и даже людоедство. Нечто подобное уже бывало в нашей истории — в североамериканских колониях Роанок, Джеймстаун, условия в которых по сравнению с марсианскими были даже слишком райскими [Роанок и Джеймстаун — первые английские поселения в Северной Америке; одна из групп поселенцев колонии Роанок таинственным образом исчезла — прим. перев.]. Некоторые из них, конечно же, выдержат суровые условия жизни на Марсе в течение десятилетий и дольше, но, как сказал мне Маск, для того, чтобы появилась цивилизация, характеризующаяся генетическим разнообразием, на Марс нужно будет переселить еще миллион человек. «Но даже при наличии миллиона переселенцев необходимо еще одно условие — высокая степень производительности труда, поскольку на Марсе необходимо создавать промышленную базу. Нужно будет организовать добычу и переработку полезных ископаемых, причем в намного более тяжелых условиях, чем на Земле. Деревья там не растут. Кислорода, азота и нефти там нет», — говорит Маск.
Я спросил у него о том, насколько быстро число обитателей марсианской колонии вырастет до одного миллиона человек. «Для того, чтобы увеличить число жителей марсианской колонии до миллиона человек, на Марс придется отправить десять тысяч ракет, это при условии, что за один раз туда можно отправить не больше ста человек. Для снабжения поселенцев необходимо организовать отправку большого объема грузов; причем, отношение массы полезного груза в расчете на одного человека будет очень высоким. На каждого человека потребуется еще по десять ракет с грузом; таким образом, число грузовых рейсов увеличивается до ста тысяч, причем придутся использовать гигантские космические корабли».
Но Маск меня обнадежил: весь этот проект можно успеть выполнить в течение одного столетия. Говорят, что у него уже имеется план гигантского космического корабля, который называется Mars Colonial Transposter (Марсианский колониальный перевозчик). Спроектировать корабль несложно, но реальная трудность заключается в снижении затрат, чтобы эти корабли можно было строить в больших количествах. Но у Маска и на эту задачу есть ответ: он говорит о том, что уже занимается разработкой многоразовой ракеты, которая бы смогла улететь на Марс, безопасно возвратиться на Землю и уже через час быть готовой к новому старту.
«Сейчас у нас строят ракету для каждого запуска. Это все равно, как если бы мы строили самолет для каждого полета», — говорит Маск. Пока что успехи в создании многоразовых ракет невелики, но один из опытных образцов уже смог подняться на тысячу метров и совершить мягкую посадку. По мнению бизнесмена, многоразовые ракеты должны снизить стоимость полета на два порядка, то есть до десяти долларов на фунт веса. Благодаря этому усовершенствованию, стартовые площадки превратятся, так сказать, в «пулеметы», способные непрерывно «выстреливать» космические корабли в сторону Марса. Именно с помощью этой технологии Маск надеется запустить сто тысяч кораблей.
Правда, нужно не забывать о непредвиденных политических катаклизмах, вроде 1914-го года, которые могут произойти в течение одного столетия. Но игра стоит свеч: миллион людей на Марсе! Звучит будто фантастика в стиле техно — это будет даже покруче пророчеств футуролога Рэя Курцвайля. При этом уже появление SpaceX само по себе является фантастикой. После беседы с Маском мне захотелось осмотреть ракетный завод, внутреннее пространство которого напоминает готический собор. И вот, я прохожу мимо стоящих рядами хромированных ракетных двигателей, сияющих при голубоватом неоновом свете. Мое внимание привлекли большие белые вытянутые конструкции, напоминающие скорее зерновые элеваторы. На них копошились, словно муравьи, специалисты-техники, действиями которых руководили менеджеры из застекленных комнат. Представьте себе цех, напоминающий мастерскую Санта Клауса, обустроенную Джеймсом Кэмероном, и кругом снуют люди в стерильных спецкомбинезонах, будто танцуя под электронную музыку. Подумать только, двенадцать лет тому назад всего этого жужжащего улья — большого цеха для сборки космических кораблей — вообще не существовало нигде, кроме головы Илона Маска, пребывая там в виде неясной идеи, возбуждавшей синапсы его головного мозга.
Не могу даже предположить, что как будет поживать SpaceX лет через сто — кто я такой? Наверное, к тому времени Маска будут считать провидцем, человеком действия, а в летописи космических исследований ему не будет равных. Но вполне возможно, что могут возникнуть какие-то осложнения. Смелый бросок на Марс, задуманный Маском, может обернуться трагедией, или же вообще перейти в разряд таких же несбыточных идей, как холодный термоядерный синтез и тому подобное. Маск может стать культурным явлением, в котором будет персонифицировано наше американское похмелье, наступившее с окончанием программы Аполлон. Маск станет новым Икаром.
Я задал ему вопрос, понимает ли он, что его проект, быть может, еще находится в зачаточном состоянии, и ему, Маску, придется передать эстафету кому-то другому в результате его смерти или старческой немощи? «Конечно, понимаю. К этому я готов. Об этом я много думаю. Я создаю такой мир, в котором пытаюсь увеличить до предела вероятность того, что SpaceX будет жить и без меня», — ответил он мне. Я указал на висевшие на стене фотографии его пяти сыновей: «Передадите эстафету им?» На это Маск ответил, что раньше он собирался передавать дела специальному учреждению, или сразу нескольким, но теперь полагает, что влияние семьи придает ему устойчивость: «Я просто не хочу, чтобы проект был под контролем какой-то другой частной акционерной компании, которая собирается снять с него сливки в краткосрочной перспективе. Это было бы ужасно».
Страх по поводу будущего SpaceX и ее благородной миссии, всплыли вновь, после того как я спросил Маска полетит ли он сам на Марс. «Я бы полетел, но высока вероятность гибели, и поэтому я не хочу ставить существование компании под угрозу. Я полечу только тогда, когда буду уверен в том, что моя смерть не отразится на основных целях компании». Чем-то он напомнил мне библейского Ноя: Маск так же одержим строительством большого корабля, но только космического, который защитит человечество от глобальной катастрофы. Однако сам Илон видит в себе нового Моисея — человека, который проложил путь через пустыню (не испугавшись «огромных трат» по выражению Кеплера в письме к Галилею), но сам так и не дошел до Земли обетованной.
Перед отъездом из офиса SpaceX, я задал Маску вопрос о перспективах космических исследований. Илон заявляет о том, что миллион землян будет жить на Марсе, вот мне и захотелось узнать у него о дальнейших перспективах человечества, и я задал ему вопрос: «А к звездам мы полетим?»
«Добраться до другой звездной системы непросто. Например, Альфа Центавра отстоит от нас на расстоянии четырех световых лет, поэтому если двигаться со скоростью, составляющей десять процентов от скорости света, то весь перелет займет сорок световых лет. При этом скорость движения неравномерна: сначала придется разгоняться со скоростью, составляющей 20-30 процентов от скорости света, а затем, если вы не хотите проскочить мимо цели, нужно замедляться», — сказал Маск и изобразил звук пролетающего космического корабля. Я попросил его ответить поконкретнее, однако ответ был такой: «Эта идея сложно осуществима. При нынешней продолжительности жизни человека, потребуются космические корабли, рассчитанные для несколько поколений. К тому же нужен двигатель, использующий антивещество, поскольку он обладает более высокой удельной тягой. Такое вполне возможно, но все равно скорость недостаточна».
«В общем, вы скептично настроены», — замечаю я. Он задумался, после чего ответил: «Нет, я не говорю, что скептически настроен по поводу путешествий к звездам. Если мы сможем основать колонию на Марсе, то тогда мы сможем колонизировать и всю солнечную систему, потому что к тому моменту создадим мощную экономику, способную поддерживать космические путешествия. Человек долетит до спутников Юпитера (по крайней мере, обязательно доберется до внешних), и, наверное, долетит до Титана, спутника Сатурна, а затем и до астероидов. Как только у человечества будет мощная экономика, позволяющая запускать ракеты к Марсу, то он сможет покорить и всю солнечную систему. Но самое главное — осуществить марсианский проект. Как только человек сможет долетать до других звездных систем, вот тогда он и будет выстраивать мультипланетную цивилизацию. Но это уже следующий шаг».
Теперь понятно, почему NASA позволило Маску заняться пилотируемыми полетами. Да, он конструирует большую ракету. Но гораздо важнее то, что он пытается возродить интерес к исследованию космоса и тем самым являет собой пример для всех тех, кто уверовал в космическое предопределение человечества. И Маск начинает проповедовать. Он говорит, что жизнь человечества обречена, если человек останется на Земле. Он зовет нас за собой — туда, к неведомым рубежам, покрытым тьмой. Он обещает чудо.