Длинно. Но - дочитайте. Думаю, будет полезно.
Задача, которая сейчас стоит перед украинским обществом очень проста — выжить и прорваться вперед.
Причем и задачу выжить, и задачу развиваться надо решать параллельно, иначе — никак.
А теперь немного про реальность.
Видимо, не до всех еще дошло, почему мы не объявляем АТО войной, почему мы шли на все «перемирия», почему мы постоянно идем на переговоры и почему мы готовы жертвовать жизнями наших ребят ради дипломатических пряников, которые усиливают невоенное давление на Россию?
Я вам назову всего три числа. 284. Около 100. Около 800. К этим количествам мы вернемся чуть ниже.
Есть три причины, почему Россия на раздавила нас в марте, когда украинской армии еще не существовало.
1.Негласное давление Запада. Когда у нас ноют, что ЗАПАД НАМ НЕ ПОМОГАЕТ, ЗРАДНИКИ, я всегда немного грустно улыбаюсь. 90% дипломатии, политики и экономики делается под ковром и общественность об этом не знает. И это нормально. Ибо лицемерные вопли «общество имеет право знать правду» от неких политиков или журналистов не имеют никакого отношения к политической практике. Да. Запад удержал Россию от попытки оккупировать всю территорию Украины. В обмен, видимо, на негласное невмешательство в крымские события.
2.Нежелание ввязываться в затяжную партизанскую войну (даже при вероятных минимальных масштабах оной) на чужой территории, что было бы крайне непопулярно в России. Афганистан все помнят.
3.Расчет, что одними угрозами и внутренними провокациями удастся поставить Украину на колени. На это и был главный расчет.
А теперь о том, могла ли Россия захватить или, как минимум, испепелить Украину в случае, если бы захотела этого? И может ли сделать это сейчас?
В марте 2014 года захватить и испепелить вполне могла.
В марте 2015 года захватить (именно оккупировать) уже не может. А испепелить — вполне.
Итак, к числам. Минутка трезвости. У России 284 бомбардировщика, из них 100 — стратегических. И 800 истребителей. И еще, в бонус, примерно 300 штурмовиков и несколько сотен ударных вертолетов. Этого вполне достаточно для того, чтобы испепелить украинскую армию и основные города Украины, при том, что нам реально нечего этому противопоставить. И за год негде было взять силу, адекватную тому, что есть у России при не особо фанатичном желании нам помогать.
И да, за год невозможно было создать авиацию и новую армаду средств ПВО, чтобы этому противостоять. Итак сделана силами общества и государства (их небезразличных частей) огромная работа. Мы не говорим про тысячи (именно тысячи) РСЗО, тысячи танком, артиллерийских орудий, 800 тысяч солдат, из которых 250-300 вполне можно было единовременно направить против Украины.
Помог бы нам Запад в этом случае? Нет. Он бы решал другую задачу. И именно поэтому Путин всего этого не сделал. В случае такой войны экономическая блокада обвалила бы российскую экономику, а расходы на войну и оккупацию ускорили бы этот процесс в разы.
Поэтому он выбрал другую стратегию. Войну гибридную. При относительно небольших потерях, куда более чувствительных для нас (психологически), чем для России. И где ключевую РЕАЛЬНУЮ роль играют другие составляющие — экономическая, политическая и информационная.
В общем-то, он эту игру вел вполне успешно, единственное, чего он принципиально не учел, нанося свой сокрушительный удар по украинскому государству и его единству (растянутый во времени удар — с, фактически, лета 2013 до 2014, с концентрированным ударом в феврале — августе 2014) — это то, что в Украине никакого централизованного государства, по сути, и не было (как психологической составляющей единства). Точнее, формально оно было, но украинское общество и украинскую нацию в едином состоянии держала не государственная система, а зародившееся национальное чувство. Потому и прошло в Крыму и частично в Донбассе, ибо оно там — слабее выражено.
Собственно, только поэтому Украина и сохранилась. Потому что Украинцы свою государственную систему сами десакрализовали во время Революции и страна держалась уже не на системе, а на принципах, двигающих ее гражданами. Но. Броуновское движение, образовавшееся в результате революции и породившее и феномен добровольцев, и феномен украинского волонтерства, хорошо только до поры до времени.
Да, таким, во многом, сумбурно-эмоциональным порывом (с рациональными элементами), которым был и Майдан, и сопротивление 2014 года, можно выстоять только до поры до времени. Условно говоря, в таком состоянии можно не проиграть войну в краткосрочной перспективе. Но выиграть в таком состоянии нельзя.
Да, если смотреть в лицо неприятной правде, мы не можем выиграть милитарную войну в краткосрочной перспективе, мы можем только сдержать противника через свою храбрость и осторожность при поддержке союзников. Но мы можем ее не проиграть.
С другой стороны, мы можем, если сумеем грамотно организовать процесс, выиграть экономическую, политическую и информационную составляющие войны, после чего, в долгосрочном периоде, выиграть и милитарную, навсегда избавив Украину от угрозы со стороны России.
Чего это требует от нас и правительства? Трансформации.
Опять таки, повторю непопулярную вещь. Реформы — это не процесс беспрепятственного скачка из состояния «все очень плохо» в состояние «все очень хорошо». Это тяжелый, долгий и противоречивый процесс, в ходе которого старое оказывает, как правило, ожесточенное сопротивление новому. В этом смысле не стоит ровнять Украину и Грузию, потому что Грузия вообще была абсолютно несуществовавшим государством на март 2003 года. Украина, как ни крути, свой бюрократический груз несла и несет вполне системно.
Поэтому будет очень тяжело и очень долго. Особенно если учесть еще один немаловажный фактор. Украина — крупнейшее относительно демократическое государство, которое стало на путь активной трансформации начиная с 50-х годов. При этом в Украине нет американских оккупационных войск и нет диктаторского режима. Чтобы перемены проводились железной рукой при наличии инструмента принуждения к ним чиновников и граждан. Чтобы легче проходили непопулярные для общества и граждан меры.
И это в условиях войны. Для стран, находившихся в состоянии войны или под ее угрозой, выходом в модернизации была, как правило, диктатура. Пример Тайваня и Южной Кореи — очень показателен. В Израиле все было несколько иначе. Там, по большому счету, в период наибольшей опасности жили преимущественно люди, которым не надо было объяснять за что они воюют. Основу армии Израиля 40-50-х составляли добровольцы, которые или еще с 20-х воевали за независимость, или приехали со всего мира специально для этих целей. Ну и да. Правление бен Гуриона тоже было достаточно специфичным. Но он был громадным моральный авторитет при огромных организаторских способностях.
Для Украины диктатура, по видимому, вещь достаточно неприемлемая по многим причинам. Во-первых, для диктатуры нужна социальная или кастовая основа. Хотя бы армия. Которая слишком слаба все еще как социальный институт и обладает нулевой политической легилимностью в глазах мирового сообщества. Во-вторых, диктатура открытого типа лишит нас поддержки Запада, ибо и западные политики, и западные СМИ поддерживают нас (гласно и негласно) только потому, что мы, так сказать, защищаем их ценности.
Что касается возможности консолидации элит — тут сложно. Украина страна неофеодального типа, в которой между крупными феодалами поделены практически все ресурсы — от материальных до информационных. Как правило на днях заметил Виктор Трегубов, воюя (экономически, политически, милитарно, информационно) против врага общего, феодалы не забывают колоть и друг друга, и даже «короля». Итог — армия феодального типа (на всех фронтах войны) резко теряет эффективность по сравнению с армией централизованного типа.
Источник консолидации, необходимый для долгосрочной победы — третье сословие. А третье сословие в лице реального бизнеса и гражданского общества все еще слишком дезорганизовано в плане экономических и политических целей. Хотя и коллективно направило свою энергию на защиту Родины (о чем — и феномен волонтерства).
И так как в Украине централизации российского типа достичь практически невозможно, нужна замена феодальной организации на организацию коммунальную (от слова — коммуна, община, громада). Как была у Фландрии в Средние века или у Республики Соединенных Провинций в 17-18. С которой они успешно били жестко централизованные системы. Кстати, при достаточно мощной власти центрального правительства и лично штатгальтера (предшественника Королей Нидерландов) в отдельных вопросах, основная сила была у граждан и местных общин. Да-да, нужна децентрализация при наполнение местного самоуправления внутренним содержанием. То есть активностью и работой граждан.
К чему это? К тому, что украинское общество должно успешно решить две базовых задачи
1.Развитие и консолидация институтов гражданского общества, трансформация того энергичного движения, вызванного революцией и войной в силы (политические, гражданские, экономические), направленные на внутреннее развитие и реформирование общества и государства — от бизнес-инкубации волонтерских разработок до юридического волонтерства, от помощи нуждающимся до просветительских программ.
2.Влияние на трансформацию и развитие государственных институтов. Нам нужна мощная и эффективная государственная машина, которая бы могла гарантировать безопасность, законность и соблюдение базовых человеческих свобод. Мы должны перестать противопоставлять общество и государство, ибо это путь в никуда. А тут не обойтись без создания своих эффективных партий и политических движений. Чтобы Рада (и законодательная власть в целом) из центра скандалов и подрыва международного авторитета Украины, имитационного и вторичного органа стала Парламентом и реальным законотворцем — нужно менять политическое наполнение жизни общества. Чтобы чиновники были эффективны — надо менять стандарты их отбора и менять систему требований к чиновникам и самому себе со стороны общества и гражданства.
Да, сейчас нам удалось более или менее остановить продвижение российской армии в нынешнем формате войны. Да, дураки могу кричать ЗРАДА ЗРАДА. Суть от этого не изменится. Тактически, при состоянии армии, государства и общества после 23 лет безделия, мы милитарную войну могли только НЕ проиграть.
Теперь надо будет выиграть экономическую (преодолев внутреннее сопротивление чиновников, совков и прочих патерналистов), политическую (перестроив гражданское общество и государство с низу до верху) и информационную войну.
Для этого нам надо понять, что критика власти или общества или восхваление власти или себя любимого не имеют никакой априорной ценности. Что позиция «любая критика — это благо», что позиция «во время войны власть не критикуют» не ведет ни к какому результату.
Только трезвая оценка, объективная оценка всех положительных и отрицательных черт событий, явлений, людей, всех реальных причин, собственные усилия в изменении ситуации в лучшую сторону являются тем путем, на котором проходят качественные изменения.
Разборки на тему, например, КТО ВИНОВАТ В ПАДЕНИИ ГРИВНЫ, без объективной оценки всех факторов (и войны и вызванной ей паники, и экономической ситуации, и просчетов (неизбежных или избежных) Правительства, и просто дурной паники населения, вызванной информационной истерией) — бессмысленны. Надо трезво и максимально не предвзято стараться оценить реальность — и действовать соразмерно реальному положению дел.
Поэтому боремся, думая головой. Это путь к Победе.
Если не можешь изменить что-то — не стоит об этом переживать.
Если можешь внести вклад — вноси.
