Корреспондент «Русской планеты» выясняла, откуда в Белгородской области военная техника и куда летают вертолеты.
Над Белгородом по-прежнему кружат военные вертолеты. Сами машины открыто стоят в поле на северном выезде из города. Здесь же палатки, в которых разместились солдаты и техперсонал.
– Сегодня опять 12 вертолетов наблюдал, в сторону Украины летели, — подтверждает в разговоре белгородец Виктор Васильевич.
Ранее украинская сторона уже выказывала беспокойство по поводу концентрации военной техники в приграничных областях. Минобороны России тогда разрешило украинским коллегам наблюдательный полет над Белгородской областью.
С дороги военный лагерь кажется внушительным. С одной стороны поля теплиц, с другой — дачный поселок и карьер. Въезд закрыт шлагбаумом и охраняется военными.
На КПП от журналиста «Русской планеты», естественно, отмахнулись, не дав никаких пояснений. Местный дачник подтвердил, что «здесь только вертолеты, ну летают иногда, а танков не видел», и предположил, что это, видимо, учения.
Подтвердить или опровергнуть эти догадки в пресс-службе администрации области не взялись, сказав, что не имеют к вертолетам никакого отношения, а за комментариями нужно обратиться в Министерство обороны.
Палаточный военный лагерь появился на северной окраине Белгорода полтора месяца назад. Фото: Ирина Егорова
В военном ведомстве оперативно получить комментарий не удалось: начальник группы информационного обеспечения Военно-воздушных сил полковник Игорь Климов посоветовал обратиться за комментариями в пресс-службу Западного военного округа, а те не поняли, о каких вертолетах идет речь и, чтобы разобраться в ситуации, попросили прислать запрос.
Тем временем, как стало известно РП из собственных источников, на усиление в Белгородскую область прибыло больше 2 тысяч военных. С одним из них корреспонденту удалось пообщаться.
– Вам вообще можно из расположения уходить?
– Можно, но вечером особо не надо этого делать, это неприемлемая вещь. Я здесь уже полтора месяца, в этом поле, и буду здесь до конца мая.
– Здесь у вас казарменное положение?
– Сейчас да, «полевое» положение, мы ж не в казарме живем.
– Это усиление из-за Украины?
– Да.
– На случай, если они вдруг пойдут на нас войной?
– Совершенно верно.
– То есть это не учения?
– Это просто сказали, что учения, а на самом деле это не фига не учения.
– Здесь и танки есть?
– Да ты знаешь, сколько здесь танков? Только наших штук 400, вертолетов 25 боевых.
– Слушай, ну украинцы же летали тут, с воздуха проверяли…
– Летали, и что толку, наши тоже каждый день летают. Смотрят, как там обстановка, им надо иногда летать, нельзя стоять просто так.
– И они «не видели» техники?
– Да видели и чего такого-то, все они знают. Напрягаются как могут, то же самое, как и мы, конечно.
Вертолеты базируются на учебном тактическом поле, въезд туда отгорожен шлагбаумом и находится под охраной. Фото: Ирина Егорова
– Вертолеты к нам откуда прилетели?
– Они не говорят. Хотя лагеря рядом стоят, но у них свой сектор, у нас свой, и нам нельзя туда заходить, да нас просто не пустят туда, так же, как и их к нам.
– А откуда вы все приехали?
– Рязань, Псков, Тула, Владимир, кто откуда. Знаешь сколько у нас здесь оружия и боеприпасов! За два дня Украину можно просто снести: с утра завтра начать — послезавтра Украины не будет.
– Вы, значит, готовы прямо, если что, сразу отразить удар?
– Вообще, с начала этого года у нас началось очень плохо. Начались эти тревоги, январь-февраль выходных вообще, короче, не было. Командир скажет: ночуем здесь, ночевали в части. И как получилось: вытягивали, вытягивали нас, потихоньку, потихоньку, вроде все нормально, на Украину хотели пару раз отправить.
– В Киев?
– Нет, просто на границу, понимаешь, такие вещи нам не говорят. И в один прекрасный момент, когда я был дома, поехал подвеску на своей машине менять, приезжаю домой, утром смотрю — у меня звонков пропущенных штук 50. Все звонили мне: начальник связи, командир роты, чтобы меня в часть вытащить. Всю технику погрузили на поезда, нас — в вагоны, и повезли. Мы не знали, куда мы едем. Нас привезли вот сюда в поле, просто голое поле и все, сказали, вот что хотите то и делайте, живите. Палатки, кухня и все остальное — это потом только приехало. Мы приехали полтора месяца назад, ребята здесь еще раньше.
– То есть все очень серьезно?
– Да ладно, чего там. Знаешь, мы там стоим, вот нам уже все равно. Скажут: завтра собираемся в 3 утра и едем — начнем действовать. Уже настолько это надоело все.
– Народу много у вас там?
– Да только десантников полторы тысячи, а еще есть и другие войска. Там все есть, я тебе говорю, просто все.
– Это как считается — командировка, учения, или что?
– Честно сказать, мы сами не знаем, что это такое.
– Часто такие выезды бывают?
– Не каждый день, это первый раз за три года.
– Зачем все это?
– Я не знаю, я не политик. Нам сказали — мы приехали, мы здесь.
– Вы тоже на границу ездите?
– Как возят на вертолетах, так и мотаемся — каждый день.
– Какая у украинцев реакция, как они на вас смотрят?
– С недолюблением смотрят.
– А вы на них? Как на врагов?
– Я не смотрю.
– Вам доплатят за эти условия?
– Конечно, я посчитал, за три месяца, которые я здесь нахожусь, должны дать тысяч 150. Приеду машину себе сразу куплю — Х5 хочу.
В середине марта под Белгородом в 20 километрах от украинской границы появились колонны бронетанковой техники. Тогда в ответ на многочисленные видеосвидетельства в соцсетях Министерство обороны сообщило, что воинские части и подразделения Вооруженных сил наращивают интенсивность полевых занятий на полигонах в Ростовской, Белгородской, Тамбовской и Курской областях.
