"
Министерство народного просвещения Российской империи" :
В "Малоросии" и "Белорусии" -- "русский язык не понятен детям", -- "местные Русския наречия, резко отличаются от Великороссийского языка":
II.
Следует ли подчинить все народные училища одному общему уставу, или допустить для разных училищ местные отступления?"... В губерниях, как например, Белорусских и Малороссийских, где Русский, т.е. Великороссийский язык, не есть язык местный, учебный курс не удовлетворяет потребностям, потому что ученье начинается и оканчивается
на Русском языке, непонятном для детей, а язык местный вовсе исключается."
III.
Следует ли во всех народных училищах Империи постановить непременным условием обучение на Русском, т.е. Великороссийском языке, или необходимо допустить и местные языки и наречия?Если по причинам, выше изложенным, признано будет полезным допустить разнообразие в устройстве народных училищ, то предлагаемый здесь вопрос становится на первом плане по политической и педагогической своей важности.
Казалось бы естественным требовать, чтобы все жители Империи знали господствующий язык – Русский; но такое требование невозможно постановить в отношении ко всемъ инородцам, живущим в местностях, где Русский язык вовсе не употребляется. Поэтому в настоящее время во всех низших народных училищах Остзейского края Русский язык вовсе не преподаётся.
Есть местности, где господствующее наречие близко подходит к Русскому, т.е. Великороссийскому языку, как например
Малороссия и
Белоруссия, и где масса населения принадлежит, кроме того, к господствующему православному исповеданию, но где однако
Русский, т.е. Великороссийский, язык недостаточно понимается учащимися и вследствие того исключительное обучение на нем встречает в училищах препятствия весьма значительные.
В таких местностях весьма важно начинать объяснение предметов учения в народных училищах на местном наречии и за тем уже переходить постепенно к употреблению собственно Русского языка.
Учение в народных училищах должно иметь целью развитие учащихся посредством религиозного наставления и сообщения сведений необходимых к жизни.
Можно ли же действовать успешно в этом смысле на детей, если учитель будет с самого первого дня поступления их в школу говорить с ними и заставлять их объясняться
на языке для них мало понятном?
Не будет ли такое учение чисто
механическим заучиванием мало известных слов и выражений, не развивающим, а притупляющим детей и внушающим им отвращение к школе, что было бы особенно вредно по причинам политическим в тех особенно местностях, где
народная школа является представителем Русского элемента и средством Русского влияния.
Обстоятельства эти имеютъ такое огромное значение, что нельзя не обратить на них должного внимания. В Уставе 1804 года весьма благоразумно в уездных училищах полагалось преподавание, кроме Русской грамматики, и грамматики местного языка.
По этим причинам казалось бы необходимым постановить, чтобы во всех тех областях, где употребляются
местные Русския наречия, резко отличающиеся от Великороссийского языка, объяснение предметов в народных училищах начиналось на местном наречии, а затем уже делался постепенно переход к Русскому т.е. Великороссийскому языку, на котором следует и продолжать ученье. Без сомнения,
это правило не может и не должно иметь применения к тем местностям, где господствует язык Великороссийский в различных его наречиях,
а только к Белоруссии и Малороссии.
Положение о начальных народных училищах [14 июля 1864 г.] // Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. 3: Царствование императора Александра II. 1855–1864. - С. Петербург: В Типографии Императорской академии наук, 1865. - С. 1263–1266.Скани сторінок:
https://imgur.com/a/GzjPaR2
