Василий Ковальчук: "Какой цинизм — нужно разрешение кума Путина, чтобы обменять наших военных"
Сегодня, 15:36
Офицер-афганец из Полтавы Василий Ковальчук — волонтер-переговорщик.
За год работы ему удалось освободить из плена ДНР несколько десятков наших военных. И все благодаря настойчивости и личным связям с бывшими побратимами на той стороне.
Наш разговор о сложном процессе освобождения наших военных, предательстве со стороны именитых переговорщиков, роле "спецпредставителя" Украины Виктора Медведчука и неоднозначной государственной политике в вопросе обмена.
— На днях были освобождены два наших воина артиллериста, попавших в плен террористов более года назад под Иловайском — майор Сергей Фураев и старший солдат Артем Комисарчук из 51-й отдельной механизированной бригады.
При каких обстоятельствах состоялся обмен сейчас, ведь этих двух должны были освободить еще летом?— С родителями этих пленных мы стали уже родными. Несколько раз были в Киеве на акциях протеста против бездействия власти и на приемах у чиновников. Мы делали все возможное для их освобождения.
Приятно, что люди даже при высоких должностях не потеряли человечность. Речь идет о первых лицах Генпрокуратуры, СБУ и Высшего суда.
Сегодня СБУ — основная организация, которая занимается обменом военнопленных. На нее возлагаются вся ответственность.
К сожалению, действия Министерства обороны жалки и естественно тщетны, особенно с таким "явлением" как Василий Будик (Василий Будик — советник заместителя министра обороны Украины, — Авт.).
Этот человек — просто прилипала, который на всем пиарится, но на самом деле ничего не умеет делать. Возможно, его роль — телефонистки в короткой юбке и с декольте. Такое мое личное впечатление.
И не только мое. Буквально недавно, 31 августа, нас собирала у себя Ирина Геращенко (уполномоченный Президента по вопросам мирного урегулирования ситуации на Донбассе, депутат от фракции БПП, — Авт.).
Был я, группа "Патриот" и еще несколько порядочных переговорщиков, которые служат в интересах украинских граждан. На нас наехали, пытаясь фактически изнасиловать и положить под Медведчука (Виктор Медведчук является спецпредставителем по вопросам гуманитарного характера в рамках Трехсторонней контактной группы по мирному урегулированию ситуации на Донбассе, занимается обменом пленных с декабря 2014 года, — Авт.).
Ирина Геращенко уж очень старалась. А вы же знаете, что Медведчука обслуживает такая "структура", как старший лейтенант запаса Гарбузюк.
Он же себя величает генерал-полковником Рубаном (Владимир Рубан — руководитель общественной организации "Офицерский корпус", — Авт.). У него ни морали, ни совести. Человек прилепил себе бутафорские погоны, которые он нигде не заслужил, а значить — Петрушка ряженый. Вот если меня называют полковником — я всегда всех поправляю: я — не полковник, а подполковник, я свое звание честно заслужил.
— Почему тогда Рубана считают одним из главных переговорщиков примерно с лета прошлого года?
— Рубан — человек Виктора Медведчука. Медведчук в свое время и меня, и мою организацию афганцев пытался заманить в свой "Украинский выбор".
Я лично три раза с ним встречался. У меня сохранился бланк типового договора, в котором указано его и мое имя. Он просил, чтобы я его подписал.
Я этого не сделал. Рубан же с радостью стал сотрудничать и сладострастно прильнул к хозяйскому персту. И поэтому он так легко прикрывается званием "генерал-полковника" — ему разрешил сам Медведчук. Но это обыкновенный блеф.
Медведчук зарабатывает себе политический капитал на минских соглашениях. И не только политический. Как выясняется по результатам обменов, которые проходят не совсем без финансовой заинтересованности.— Что Вы имеете в виду?— То, что я назвал вещи своими менами. Знаете, когда при встрече Геннадий Корбан меня спросил, как я езжу на ту сторону, то я ответил: если получается, что я могу кого-то обменять, я нахожу любую машину со смельчаком водителем, который готов ехать, и еду.
Это может быть старенькие "Жигули", только бы они надежно ехали. Последнее время мы ездим с директором кременчугского завода "Вепр" Владимиром Пилипенко.
На старом микроавтобусе.
Рубан же ездит только на бронированном внедорожнике с огромным пистолетом Стечкина на ноге с глушителем, подаренным сепаратистами… До поросячьего визга напивается в ресторанах Донецка с Захарченко. Их обоих выносят. 
Я с врагом не пью. Я договариваюсь, нахожу общий язык, но как Монте-Кристо не ем и не выпиваю с теми, кого недолюбливаю. Тут же все наоборот — он больше недолюбливает нашу сторону. Он вообще сказал родителям Комисарчука и Фураева, что их дети — убийцы, и их место там — в тюрьме до конца их века. Более того, сейчас в плену находится офицер — полковник ВСУ Иван Безъязыков. Рубан пытался по заданию той стороны перетянуть его жену на ту сторону, чтобы через нее уже влиять на полковника. Я занимаюсь его освобождением. И, поверьте мне, не все так просто в этих обменах. Давайте говорить откровенно: Рубан — таксист Медведчука, который зарабатывает и назначает цену. Очень жаль, что господин Порошенко или не понимает, или, по договоренности с Путиным, доверяет ему. Но думаю, что не первое. Все-таки я лично знаком с Порошенко, несколько раз с ним встречался. Он — умный человек. Но очень жаль, что для ведения таких жалких, по сути, минских соглашений он назначил Медведчука и Кучму.— Почему сорвался обмен пленными тринадцать на тринадцать 15 августа?— Мы обратились к генпрокурору, его первым заместителям, они увидели убитых горем родителей Комисарчука и Фураева.
Представьте себе состояние людей, у которых сын находится год на той стороне. Видел этих родителей и глава СБУ Василий Грицак.
Мы были не раз у него в кабинете. И глава Верховного Суда тоже видел. И поэтому было принято решение — тринадцать негодяев, из которых девять — члены банды "Боксера" (это банда, которая грабила предпринимателей в Мариуполе, — Авт.), отдать за наших ребят.
Не ради их хлопцев, а ради освобождения наших. Таковы были условия договора.
Первым в списке был Фураев, второй — Комисарчук, третий — Михайлюк, четвертый — Петришин, далее — Васильков, Клемьюк, Цымбалюк…
В результате должен был состояться обмен: тринадцать на тринадцать. Он был спланирован всеми силовыми структурами, которые пошли нам на встречу. Их вывели из судебного производства.
И когда под эгидой СБУ мы приехали на ту сторону, то лично Медведчук приказал "министру обороны" ДНР Владимиру Кононову с позывным "Царь" не отдавать наших. И тогда они с Дашей Морозовой (уполномоченной по правам человека ДНР, — Авт.) пошли на преступление... Ранее я лично встречался с "Царем", мы с ним прописали тринадцать имен. До того переговоры длились три месяца. Была проделана огромная работа! Я привез людей по списку. Я не имел права сорвать этот обмен. Мне сказали: "подъезжайте на Александровский блокпост и привозите тринадцать человек". Далее Морозова предлагала мне одному, с тринадцатью их людьми на обмен, подъехать к блокпосту. Я не мог себе позволить так нарушить условия договора. Мне потом хоть домой не возвращайся! Все государство работало на этот обмен, а он мог сорваться из-за одной ошибки. Мы же знаем, с кем мы общаемся — с врагами. Находить общий язык и доверять — это разные вещи. В результате мы приехали к блокпосту. Я предложил, что подъеду на ту сторону, проверю тринадцать человек по нашему списку, убеждаюсь, что это именно те, о ком мы договаривались, и после этого даю указание, чтобы ко мне приехал автобус с их людьми. До того мы предлагали обменяться между двумя блокпостами. Они на это не пошли. Но Морозова и со вторым предложением не согласилась. Настаивала, чтобы я приехал вместе с людьми на обмен. Тогда я попросил поговорить с нашими пленными — до этого я несколько раз разговаривал и с Артемом, и с Сергеем, знал их голоса, более-менее ориентировался, как они говорят о маме и отце. Я попросил передать трубку трем людям. И она не передала. Тогда я понял, что это — обман, и в тот день наших тринадцать людей на блокпост они так и не привозили. Они нам хотели отдать других — кого-то из наших, но с ними и переодетых бомжей. Таким образом, обмен был сорван. И сорвал его лично Медведчук.— Как вы об этом узнали?— Об этом мне сказал "Царь". Я с ним был все время на связи. На лишь бы кого мы не согласились. Не для этого мы так долго работали. Мы полдня ждали недалеко от блокпоста, вели переговоры. Но получили категорическое: нет.
В связи с этим тринадцать человек отвезли в Краматорск. И вдруг, спустя две недели, Рубан получает этих ребят и везет их на ту сторону. Кто-то же ему их отдал? И не просто так же!— Как так получилось?— Просто отвез банду "Боксера". А на следующий день вернули и наших.
Вот только из ранее оговоренного списка среди обмениваемых оказались лишь пять человек, восемь оставили на той стороне. Среди тех, на кого заменили, был отказник, который заявил на камеру, что решил остаться на стороне ДНР. Далее были бомжи, один строитель, который в то время там был на заработках… Рубан предал интересы Украины! В то же время он общался с родителями людей из банды "Боксера" и требовал некие… не будем говорить, что именно… одним словом — заработал на этом.— Почему Рубан в тот день не взял пленного "киборга" Рахмана?— А вы не видели сюжет российского телеканала (в нем Рубан в присутствии телекамер отказывается забирать разведчика Андрея Гречанова, мол, его личность не установлена и в списках на обмен его нет, — Авт.)? Как будет сделано какое-то интересное предложение, не идеологическое, Рубан привезет и Рахмана.— …Знаете, все, о чем мы сейчас говорим, СБУ пишет. Если я общаюсь с той стороной, то они меня все время тихонько слушают.
Больших секретов не рассказываю. Да и не знаю их. Правду рассказываю. Но отчет о нашем разговоре будет лежать на столе у высших должностных лиц СБУ. Недавно мы хотели организовать пресс-конференцию, на которой планировали, и планируем, ведь шесть человек из нашего списка так и не вернулись домой, задать вопрос об обмене.
Это недавно вернули двоих и то, могу предположить, что на выгодных для сепаратистов условиях — отдали же туда четверых.
Такие как Мотузенко, Козаренко или Малыш при обмене стоили нескольких наших военных. Могу предположить, СБУ, услышав о намерениях встретиться со СМИ, понимая, что я нагнетаю ситуацию, как-то договорилась, и привезли хотя бы двоих самых знаковых, самых известных. Но я не собираюсь останавливаться. Работаю над освобождением тех шестерых. И еще многих других…
— Сколько, по Вашим данным, сейчас в Донецке наших военных в плену?— 57 человек. Это лишь те, чьи родители уверены, что их дети в плену. Кому-то звонят, о ком-то говорят побратимы. Есть те, кто просто не теряют надежду даже не имея подтверждений.
В ЛНР такая же ситуация.
Меняют только тех, по кому Медведчук даст разрешение. Мы можем сколько угодно прилагать усилий, но решение принимаем не мы. Какой цинизм — необходимо разрешение кума Путина, чтобы обменивать наших военных или нет.
А недавно я выяснил, в каком-то закрытом учреждении находятся еще более двух десятков наших воинов. Вы понимаете, я общаюсь с той стороной. Они же не в одном месте всех держат. Самое страшное, это быть в подразделениях каких-то командиров. Хорошо, если этот командир, скажем так, — воспитанный родителями человек. А есть же негодяи, которые могут, как одному парню, которого я пытаюсь достать, на спине вырезать свастику штык-ножом…
Знаете, что меня удивляет: кто отдал этих тринадцать человек на обмен в конце августа? Это было какое-то задабривание той стороны. Кто-то из высокопоставленных людей в СБУ пошел на то, чтобы отдать банду "Боксера" Рубану!
И он нарушил договоренности
.
— Почему оставили именно этих шесть человек?
—
Кто владеет всей информацией, касательно тех или иных заинтересованностей, так это Медведчук. Кого выгодно забирать, а кого — нет. Кого-то меняют только под натиском общественности. На втором месте по владению информацией — Ирина Геращенко. Очень жаль, что этот человек занимается не своим делом. И законы писать не умеет, и полезла туда, где тоже не очень понимает.
Бойцы, которые прошли Иловайск или Дебальцево и многое знают, нежелательны для возвращения. Наши вытягивают оттуда часто не самых активных. Вы же понимаете, что некоторые пленные знают больше, чем мы.
И вот они забирают дозировано. Тех, кто больше знает правды, не очень хотят забирать назад… Я всегда говорил: с той стороны такие же украинцы, как и мы с вами. Вот только обманутые российской пропагандой. Войну начали олигархи, чтобы заработать денег.
Сначала они списывают деньги на оснащение и строительство фортификационных сооружений, потом на восстановление инфраструктуры. Поверьте мне, не украинскому народу, ни российскому, эта война не нужна — мы все теряем своих детей. А олигархи каждый день получают огромные деньги. Их дети не воюют, они только получают всякого рода статусы.
— Вы говорили, Рубан зарабатывает на обмене. Известны Вам случаи, когда у родных пленных военных требовали деньги за их освобождение?— Родители мне на словах жаловались и даже суммы называли, но никто из них не написал официальное обращение, как к правозащитнику. Но за руку я никого не поймал. Хотя для этого существуют компетентные органы. Но в то же время, когда мы из Мариуполя в Краматорск везли эту банду "Боксера",
Рубан мне звонил: "Василий Григорьевич, я знаю, что у вас получилось освободить эту банду. Какая-то помощь нужна?".
Я ответил, что любая. Я воспринимаю ее. Более того, до того у нас с ним были более-менее рабочие отношения. Я со всеми общаюсь: Будиком, Тандитом, Котенко… Мы все ищем людей. Каждый может что-то ценное сообщить. На той стороне, к сожалению, много афганцев воюет. Когда-то мы были товарищами, друзьями, прошли вместе Афган…
И так сложилось, что сейчас мы враги, но доверяем друг другу. Есть слово чести офицера. При этом я его осуждаю, он — меня. У каждого своя судьба, дорога. Но когда-то в Афгане мы рядом стояли.
Так вот, вернусь к разговору с Рубаном… Почему я должен его просить, когда дело фактически сделано. А он, оказывается, хотел, чтобы всю трехмесячную работу государства преподнесли ему на блюдце с голубой каемочкой. Хотя никакого отношения к этому обмену он не имел.
Через пять минут после того звонка мне перезвонил генерал-полковник Яловенко (руководитель украинского Межведомственного центра по вопросам освобождения пленных, заложников и поиску пропавших без вести, — Авт.) и спрашивает, чего это меня Рубан дергает и советует его посылать.
На следующий день у нас сорвался обмен. А через две недели, или он сам, или по чьему-то приказу, отдал банду Рубану.— Почему не работает единый центр обмена пленными с нашей стороны?— А меня и самого это удивляет. 31 августа, когда нас собирала Ирина Геращенко, она хотела нас объединить под Медведчуком. У нее была такая цель. Но мы заявили: с теми негодяями, которые недавно предали нас, сорвали обмен, оставили восемь наших ребят на той стороне, ничего общего иметь не хотим.
Они — мерзость. До драки почти дошло.
— Другими словами: государство готово сотрудничать только с людьми Медведчука в вопросе обмена пленными?— Обычно банк дает кредит под гарантии. А какие гарантии может дать Медведчук, кем он является? Может, это высокоморальный человек, которому можно верить?
Так нет. Это человек, который якобы представляет Украину на переговорах в Минске, а тем временем приезжает с послом России Михаилом Зурабовым в одном "Мерседесе". Абсурд! А родные мои украинцы терпят такие издевательства над собой.
— А какая роль Тандита в переговорах?— Он фактически пресс-секретарь СБУ в этом вопросе. Он очень религиозный человек, я светский. Но это такое — личное. Мы находим общий язык.
Он не полностью отображает ситуацию. Это объяснимо. Хотя при последних встречах он мне даже понравился —
намекнул, что знает обо всех подвигах Рубана на территории ДНР…— Почему на прошлой неделе Рубан попросил об обмене пленными молчать две недели?— Может, он с кем-то договаривается. Но я знаю, кто при следующем обмене будет отказником, который заявит, что Украина такая-сякая плохая, и захочет остаться в ДНР (так уже было в упомянутом сюжете российского телеканала — тогда один из тех, кого собирались передавать на нашу сторону, заявил, что не хочет переезжать, — авт.).
Знаю даже фамилии. Не буду называть. Но проконтролировать можно будет… В прошлый раз был Кичко.
— Он сказал, что из Горловки, и не хочет возвращаться…— Но это же было сделано специально, показательно. Сепаратисты бы его и так отпустили. Но они это сделали перед камерами, чтобы все видели. Это спланированная акция вместе с Захарченко. И Рубан исполнил его условие. При следующем обмене также выйдет какой-то украинский военный, пожелавший остаться в ДНР, так как там процветает "честность и порядочность". Это обыкновенная пропаганда.— Что касается шестерых из списка, которые остались в ДНР, переговоры Вы ведете?— Я веду. Вся работа начата сначала. Более того, сегодня уже есть решение вывести из-под следствия двоих с той стороны и обменять их на наших. Но я не хочу, чтобы получилось так же — перед самым обменом, по указанию Медведчука, их обменяют или на отказника, или на человека, на которого обменивать было не надо.
Последний раз привезли Люлевича — это человек, который никакого отношения к Вооруженным силам не имел. Это заробитчанин, приехавший работать строителем. Но ДНР надо же было отдать 13, вот его поймали, переодели в форму и передали.
Среди них был бомж. Взяли его около контейнера с мусором. Обмены так не делают.
— Но с нашей стороны так тоже пытались менять?— Так что у нас проявления мерзости не одинаковые? Мы один и тот же народ, который олигархи "развели" на войну. Это абсолютно искусственная война. Мы воюем с Путиным.
Я же посидел в тюрьме там, правда, через шесть часов меня выпустили. Бросили в "пресс-хату". Там было восемь человек, которые должны были меня прессануть.
Но не они меня прессанули, а я их — через полчаса они пели гимн Украины.
Так вот, из восьми человек было четыре украинца,
а четыре — пришельцы из Мурманска, Магадана… Одним словом, заробитчане. Никакие они не военные. Их используют как пушечное мясо.— Но и кадровые российские военные есть на Востоке…— Конечно, но ими просто так не разбрасываются. Я лично в "министерстве обороны" встречался с российским генералом Ленцовым (Александр Ленцов — заместитель командующего Сухопутными войсками Российской Федерации, — Авт.). А вот пушечное мясо — бомжей, наркоманов — возят и пропускают через мясорубку. Очищают Россию. Обещают деньги. Конечно, часто обманывают.
— Какой должен быть, на Ваш взгляд, государственный подход к вопросу освобождения пленных?— Под эгидой СБУ должны быть собраны все переговорщики, все, кто может присоединиться к делу — а это святое дело.
Не должно быть никаких медведчуков и их холуев. Вот, например, есть такой Роман Кондаленко — отказник, предатель от прокуратуры. Его отец высокий чиновник в ДНР, близкий к Захарченко. А сын служил тут. Я с ним встречался — довольно интересная личность, может обосновать свои взгляды. Я его выводил из-под следствия за Фураева и Комисарчука. Так вот, кроме меня, еще трое бились за этого Кондаленко. А та сторона за него отдавала разных. И получается, что тщетно три человека работали. И все потому, что не было единой позиции. Так получилось, что мне удалось его вывести. А если бы была слаженная работа, мы бы не бились над одним, а поменяли бы четырех.— Получается, что не может быть формата, предусмотренного в Минске, "всех на всех"?— А вы что, верите той стороне, что она отдаст всех? Нет! Вот и я не верю! Я такой же украинец, который не поверит, пока не пощупает руками. Мне лично Захарченко предложил создать с той и с этой стороны две группы из афганцев, офицеров, которые бы проконтролировали, кого и как обменивать.
Обменивались бы на границе этими группами. Проверяли бы списки. Выясняли, в каком состоянии пленные, возможно, кто-то требует медицинской помощи.
Самое важное — это информация, которой иногда очень мало. Я по просьбе Захарченко написал об этом Президенту.
Вскоре получил в ответ бред сивой кобылы, что доказывает, что в помощниках у него такие неучи, которые даже читать не умеют.
У нас на той стороне остались Александр Михайлюк, Орест Петришин, Александр Климюк, Тарас Колодий, Сергей Хотенов. Я вчера с отцом последнего говорил. Он тоже офицер. У него нет уверенности, что его сын там. Но отец говорит: он мне звонил, два слова сказал. Как может отец не верить в то, что его ребенок жив!? У него есть некоторые зацепки. Он хочет ехать в Донецк, все сам узнавать. Как каждый нормальный отец, он ищет своего ребенка. Дай Бог, чтобы надежды оправдались, и Сергей Хотенов был жив. И мы его заберем. Хотя в прошлый раз "Царь"-Кононов пошел на преступление. Утверждая 13 человек наших на обмен, включил в него двоих явно "200-х". Он преступник — такими вещами нельзя шутить. Лучше один раз отрезать, чем так жилы тянуть из родителей.
— Когда будут следующие обмены?—
Возможно, сегодня, а возможно, через месяц. Мы все бьемся, но и не хотим светить, потому что та подлюга Медведчук поставит нам подножку. Своих заберет, а привезет нам Карата. Есть там такой персонаж, которого тычут во все дырки. Привозят нам, а через два часа он возвращается назад.Татьяна Катриченко, для "Главреда"
